Жизнеописание Сайфа сына царя Зу Язана
Шрифт:
– Пойдем, матушка, двинемся в путь по степям и холмам.
И они пошли по пустынным местам, пока солнце не склонилось к западу.
Вдруг они увидели, что гули снова их нагоняют и со всех сторон окружают и каждый из них подобен самому дьяволу, а все они кричат и вопят так, что содрогаются горы и долины:
– О Гайлуна, о проклятая предательница, ты забрала петуха и подружилась с человеком, о дочь греха! Куда вы хотите бежать, погони вам не избежать, вы не спасетесь от нас, встречайте свой смертный час!
Тогда Гайлуна крикнула Сайфу:
– О сын мой, брось в них еще одно перо из левого крыла петуха!
Сайф вырвал перо и бросил его в гулей, и это перо извергало
А когда солнце было близко к закату, они остановились на зеленом лугу и вдруг увидели, что гули снова подбираются к ним со всех сторон. И Гайлуна сказала Сайфу:
– О царь, бросай в них перья, ведь всякий, в кого перо попадет, не сходя с места умрет.
Тогда царь Сайф стал вырывать перья то из правого, то из левого крыла петуха, пока большинство гулей не погибло. Остальные пустились бежать, совсем потеряв голову от страха, а Гайлуна сказала Сайфу:
– О царь, я хочу выйти из этой долины, чтобы нам больше не видеть гулей. Но сначала немного поедим.
Потом она свалила два сухих дерева и сказала Сайфу:
– Разведи костер, а я принесу тебе несколько кроликов. – Она отыскала нору, полную кроликов, и стала вынимать оттуда одного зверька за другим. Сайф убил и освежевал эту добычу, посыпал мясо солью и поджарил на костре. Они поужинали, и Сайф уснул, а Гайлуна сидела у изголовья, охраняя его сон. А когда прошла первая треть ночи, Сайф проснулся, а Гайлуна уснула и спала под охраной Сайфа. Наутро же они встали и продолжали свой путь в этих пустынных местах и безлюдных степях.
Вдруг они увидели, что гули снова преследуют их. Тогда Сайф воскликнул:
– Нет силы и мощи, кроме как у великого всевышнего Аллаха!
– Брось в них перо, и с ними будет покончено, – сказала Гайлуна, но Сайф ответил ей:
– На петухе не осталось перьев, я уже вырвал все.
Тогда Гайлуна вскричала:
– Бросай в них петуха!
– Слушаю и повинуюсь, – ответил Сайф и бросил в гулей петуха.
Птица упала среди тварей, и все они повалились на землю бездыханными трупами. А Сайф и Гайлуна пошли дальше по степям и холмам, не ведая ни пути ни дороги. Гайлуна же, которая во всем подражала Сайфу и постепенно приобретала человеческий облик, перестала есть сырое мясо. Они шли, и Гайлуна стерегла Сайфа, когда он спал, приносила дичь, когда он хотел есть, и поила его водой, когда он чувствовал жажду, а если он уставал от долгого пути, она несла его на плечах. Вот что было с царем Сайфом.
А царица Шама, которая попала в город великанов, продолжала прислуживать их божеству. Сначала она каждое утро била его, но потом сказала себе: «Зачем ты это делаешь, Шама? Ведь этот баран просто животное и совсем не виноват в том, что ему поклоняются. Правда, лучше было бы, если бы эти великаны, вместо того чтобы поклоняться ему, зарезали бы его и съели, – но это уж не его грех». И она перестала бить барана, но начала требовать от жителей города то одной пищи, то другой, потому что была беременна и стала разборчивой в еде. Всякий раз она говорила невольницам, приставленным к ней:
– Бог хочет таких-то плодов, принесите ему то, что он требует.
И вот срок беременности подошел к концу, и настало время родов, и Шама стала оплакивать свою беспомощность и одиночество: ведь с ней не было никого, кто мог бы ей помочь.
Вдруг она почувствовала такую сильную боль, что едва не потеряла сознание, и подумала, что пришел ее смертный час. Но потом боль прошла, и Шама увидела, что она родила мальчика, прекрасного, как полная луна в середине месяца. На правой щечке ребенка виднелась черная родинка, подобная комочку амбры, глаза его светились, а брови напоминали два натянутых лука. Бог помог Шаме в родах, и она, перерезав пуповину, завернула ребенка в чистое платье, которое ей принесли, когда она начала прислуживать барану. Она говорила себе: «Если бы я родила этого мальчика во дворце моего отца, царя Афраха, все кругом радовались бы и веселились, что за подарки мне бы поднесли, какими словами восхвалили! Если бы здесь был царь Сайф, как велика была бы его радость и как счастлива была бы я, забыв горе и беды! Но это дитя появилось на свет в самое тяжкое время, когда судьба занесла меня далеко от близких и родных, а моего супруга забросила неведомо куда, так что он даже не знает, где я. Но ребенку нужно дать имя! Я назову его Дамар». Потом Шама покормила ребенка и положила его возле себя.
Прошло несколько дней, и вот однажды ночью Шама встала, чтобы накормить своего сына, и зажгла свечу, а потом положила Дамара, а сама села возле него. И когда та свеча догорела, она взяла другую и зажгла ее от первой, а огарок выбросила в окно, не потушив, а под окном была куча сухой травы, и когда горящая свеча упала на нее, трава загорелась. А рядом было помещение, в котором хранилось растительное масло и сено. И вот когда огонь перекинулся на эту постройку и вспыхнуло масло, пожар разросся и пламя загудело и зашумело. А неподалеку от этого места были стойла слонов, и, когда слоны увидели пламя, они порвали свои цепи и разбежались во все стороны. Пожар продвигался все дальше и дальше, охватывая дома и приближаясь к городским башням и стенам. В городе поднялись вопли и крики, и жители выбежали из домов, спасаясь от огня. Тогда царь великанов въехал в город и приказал людям разрушать дома и засыпать их землей, так что город превратился в груду развалин.
Но здание, в котором находился баран, огонь обошел, и, когда пожар был потушен, царь созвал своих приближенных в диван и крикнул им:
– Кто из вас преступил закон, кто обижал народ и подданных, за что гневается наш бог и почему он обрушил такое великое бедствие на наши головы?
Те ответили:
– О царь, никто из нас не совершил ничего дурного!
Царь сказал:
– Я знаю, что наш бог насылает на нас огонь за беззаконие, за то, что кто-нибудь отобрал у другого нечто или нанес кому-то оскорбление или обиду. Вы говорите, что никто из вас не совершил ничего дурного, тогда почему же с нами приключилась такая беда? Я пойду к нашему богу и спрошу его об этом!
С этихми словами царь великанов направился в храм своего бога. А в это время привязанный к столбу баран наложил на подстилку кучу помета. Увидев это, Шама встала и гневно сказала:
– Когда, наконец, господь избавит меня от необходимости тебе служить, чтобы глаза мои не видали тебя больше!
Тут она схватила палку и стала колотить барана, а он кричал: «бе, бе!» – но Шама продолжала немилосердно избивать его. Как раз в это время вошел царь великанов и, увидав, как Шама осыпает ударами их бога, крикнул:
– Вот что ты делаешь, дочь нечестивых, да не будет тебе пощады! Я поручил тебе прислуживать нашему богу, а ты избила его и сожгла наш город! О проклятая! Велели тебе богу служить, водою поить и зерном кормить, а ты вместо этого бьешь его!
Тут он крикнул своим людям:
– Хватайте ее, вытащите ее за волосы из дома нашего бога, поставьте рядом с домом виселицу и повесьте преступницу, а потом сожгите ее гело.
Потом царь спросил Шаму:
– Откуда у тебя этот ребенок?
– Это мой сын, – ответила Шама.