Жизнеописание Сайфа сына царя Зу Язана
Шрифт:
А проклятая Камария проспала всю ночь, а утром проснулась, встала и отправилась в тронный зал, чтобы по своему обыкновению занять место на троне, и тут она увидела, что на троне сидит ее сын! Охваченная страхом и разочарованием, Камария забеспокоилась, не пропал ли ее талисман, и левой рукой ощупала правую, чтобы проверить, на месте ли пластинка, – но не нашла ее. Сердце ее сжалось от ужаса, и она чуть не потеряла сознание. Камарии казалось, будто она во сне, но сердце подсказывало ей, что время счастья миновало, и настал срок возмездия. И вдруг она увидела, что справа от ее сына сидит Бурнух и весело улыбается. Камария едва не лишилась рассудка, но взяла себя в руки, решив снова прибегнуть к своей хитрости и коварству. Она смиренно склонилась перед сыном, хотя
– О сын мой, убей меня своим острым мечом, и ты избавишься от своей матери, и никто не сможет обвинить тебя в том, что ты пролил мою кровь!
Услышав слова Камарии, Бурнух сказал Сайфу:
– О сын мой, если хочешь послушаться моего совета, и правда убей ее, и пусть тебя не обманывают ее коварные речи. В ее смерти твое возмездие и спасение! Клянусь Аллахом, если она еще раз сумеет тебя обмануть, то не пожалеет никаких трудов, чтобы погубить навеки. Не обольщайся ее смирением: она унижается сейчас перед тобой только затем, чтобы прибегнуть к хитрости и коварству, снова забросить тебя на край света и заставить испить чашу гибели!
Но царь Сайф ибн Зу Язан был добр и великодушен, он был царем и сыном царя и не обращал внимания на людские козни, ведь он надеялся только на Аллаха и не боялся тех, кого сотворил господин миров. Он сказал Бурнуху:
– О брат мой, пусть она делает что хочет. Ведь это моя мать униженно стоит передо мной, может быть, она раскаялась. О брат мой, мое сердце полно жалости к ней, я никогда не смогу убить ее!..
Услышав слова Сайфа, Бурнух воскликнул в нетерпении:
– О царь, это все пустые слова, в них нет ни капли истины! Не верь ей, она зла и коварна. Ты говоришь, что подобает почитать свою мать, и это правда, но только в том случае, если мать любит сына и заботится о нем. А твоя мать не такая, как другие. Убей ее своей рукой, или я заточу ее в этом дворце. Если же ты не послушаешь меня, я не останусь и часа в этих краях, и тогда пеняй на себя, коли из-за этой женщины тебя постигнут еще более горькие беды и ужасные несчастья.
При этих словах Бурнуха царь Сайф устыдился и смутился и решил его слушаться. Он не пожелал убить родную мать, но приказал заковать ее в тяжелые цепи и поместить в подземелье под дворцом, приставив к ней невольницу, чтобы она кормила и поила узницу и ухаживала за ней. А Бурнуха царь Сайф одарил драгоценной одеждой и осыпал благодеяниями, и он стал ему дороже всех близких и родичей. Царице Нахид Сайф отвел роскошные покои во дворце и приставил к ней слуг и челядь, окружив ее почетом и уважением. Царь Сайф проводил время с Нахид, но постоянно думал о царице Шаме, беспокоясь о том, что она с сыном задержалась в пути. А волшебник Бурнух приказал джинну отпустить гонца, которого Камария послала к царю Араду, и тот сразу же отправился к царю Араду, – но о нем речь еще впереди.
Царь Сайф стал править царством и Красным городом, и, когда к нему вошли слуги и пали перед ним ниц, он сказал им:
– Поднимите голову, падать ниц подобает только перед небесным царем, а что касается правоверных, то им подобает приветствовать царя, говоря ему: «Мир тебе!». Знайте же это и поступайте так, как я вам сказал.
И слуги ответили ему в один голос: «Слушаем и повинуемся!» – и поблагодарили царя Сайфа за его слова. Известие о возвращении Сайфа достигло царя Афраха, отца Шамы, и он обрадовался великой радостью. Садун аз-Зинджи тоже узнал, что царь Сайф вернулся в Красный город, и тотчас прибыл со своими людьми к царю Афраху и рассказал ему об этом. Царь Афрах воскликнул:
– Я получил такие же известия!
Они тотчас снарядили гонца, чтобы тот все разузнал и доложил им. Гонец ушел, а через некоторое время возвратился к ним, неся верные вести. Тогда царь Афрах и Садун аз-Зинджи собрали своих воинов, приверженцев, жец и детей
А через несколько дней далеко в море показались корабли, паруса которых были похожи на соколиные крылья. И когда люди Красного города всмотрелись вдаль, они увидели, что эти корабли направляются к берегу. Когда же корабли приблизились, все увидели, что на них развеваются значки и знамена. И когда слуги царя Сайфа сообщили ему о прибытии кораблей, он понял, что это царь Абу Тадж и царица Шама с сыном, и приказал украсить город, а своих приближенных и придворных послал навстречу царю Абу Таджу. Царицу Шаму вместе с ее служанками и невольницами отвезли в ее покои во дворце, а царю Абу Таджу царь Сайф устроил торжественный прием, встретил его с почетом и роскошью. Впереди него бежали слуги и рабы-скороходы, а позади шли воины, облаченные в пестрые одежды и подобные цветущему саду. А когда царь Абу Тадж прибыл в диван, царь Сайф радостно встал к нему навстречу и заключил его в объятия, а потом приказал принести для него еще один трон, и они сели рядом. Затем царь Абу Тадж приветствовал царя Афраха и предводителя молодцов Садуна аз-Зинджи. Царь Сайф спросил Абу Таджа, почему они так задержалась, и тот ответил:
– О великий царь нашего времени, мы блуждали по морям и едва не погибли, но Аллах спас нас от беды.
Царь Сайф воскликнул:
– Ваше благополучное прибытие – счастливый знак, и мы благодарим всевышнего Аллаха за дарованную нам милость!
Вот что было с ними.
А Камария, которая сидела в подземелье, страдая от тяжких оков и от заточения, прибегла к хитрости и коварству и, притворившись тяжело больной, бросилась на землю и так и лежала не поднимаясь, ходила под себя, стонала и кричала не переставая. Невольница, которая была к ней приставлена, испугалась, что Камария умрет от этой болезни, а ее сын даже не узнает. Служанка принесла Камарии еду, но та и не притронулась к ней. Тогда девушка из страха перед царем Сайфом вымыла Камарию, выстирала ее платье и поднялась во дворец, оставив Камарию одну. Там она подстерегла царя Сайфа, когда он выходил из покоев царицы Шамы, подошла к нему и сказала:
– О господин мой, знай, что твоя матушка, царица Камария, занемогла и страдает от сильных болей. Она на волосок от смерти, не ест и не пьет, ходит под себя и лежит без сознания.
Когда Сайф услышал эти слова, он побледнел, и сердце у него сжалось.
– Нет силы и мощи, кроме как у Аллаха! Я боюсь, что она умрет, гневаясь и проклиная меня! – воскликнул он.
Царь Сайф больше никому ничего не сказал и, заливаясь слезами, отправился вместе с невольницей в подземелье, а когда он спустился туда и вошел к Камарии, то увидел, что та лежит на полу без сознания. Царь Сайф громко зарыдал, горюя о своей матери, и приказал немедля снять с Камарии оковы и вынести ее из подземелья. Он подошел к матери и поцеловал ей сначала голову, а потом руку. Тогда Камария открыла глаза и сказала:
– О сын мой, я несправедливо обижала тебя и грешна перед тобой, потому что сделала много дурного. Пусть Аллах не взыщет с меня за мои грехи!
А говорила она все это слабым голосом, словно умирающая. Тогда царь Сайф приказал отвести Камарию в баню. Там ее вымыли, облачили в самые дорогие шелковые одежды, затканные золотыми узорами дивной красоты, и отвели в наилучшие покои. А эта проклятая все время делала вид, будто она слаба, измучена и унижена, но все это были лишь хитрости, задуманные ею на погибель сыну. Царь же Сайф, боясь упреков Бурнуха, скрыл все то, что произошло с Камарией, и никому не рассказал о своем тайном приказе, велел слугам отвести ее в потайное место неподалеку от дворца.