ЖнецЪ. На службе Е.И.В.
Шрифт:
Невместно! Черт бы побрал это надоевшее с детства слово.
Старик, тем временем, заметил новых зрителей своей забавы. Послав лукавую улыбку, изрезавшую лицо морщинами еще глубже, "гонщик" отвесил аристократу положенный поклон. Получив в ответ благосклонный кивок он вновь принялся демонстрировать возможности своего радиоуправляемого вездехода.
— Алексей Григорьевич…, — естественно, долго полюбоваться забавной игрушкой ему не дали, и уже через несколько секунд начальник охраны коснулся его руки. — Нам пора.
Строго говоря, Воронцов никуда не спешил, но открытое пространство, множество людей,
Обменяв еще один кивок на не по возрасту задорную улыбку, аристократ продолжил свой путь к припаркованному буквально в пяти метрах от входа "Аурису". Тягостные мысли оставили его, подарив надежду, что хотя бы в возрасте гонщика он сможет позволить себе не руководствоваться правилами безопасности и уместностью своих действий, а, наконец-то, позволить себе купить самый-самый лучший вертолетик на дистанционным управлением, какой только будет в свободной (а, может, быть и не очень — военный дрон подобной конфигурации будет так же неплохим вариантом) продаже!
Эти размышления наполняли его сердце теплом и умиротворением.
Вот только… Природная наблюдательность, что не раз спасала жизнь будущему "пилоту", прямо-таки бунтовала, сообщая о неком несоответствии в престарелом "Шумахере". Что это? Внешность, моторика, рефлексы?…
От мыслей его отвлекла вспышка боли во рту.
"Давно бы уж к целительнице сходил", — слегка пожурил он себя. Но не сильно. Все-таки специалистов по ремонту ротовой полости Алексей Григорьевич недолюбливал, избегая даже в мыслях слова "побаивался"! У каждого свои заморочки. Вот зуб… Зубы?…
— Зубы! — выкрикнул он, пытаясь дотянуться до плеча сидевшего перед ним телохранителя.
Однако поделиться с ним своими сомнениями не успел.
Столь сильно запавшая ему в душу игрушка легко догнала в плотном и медленном потоке кортеж младшего сына графа, доставив под днище его роскошного броневика 800 грамм пластиковой взрывчатки, в разы усиленной алхимическими составами. 666 металлических шариков, на каждом из которых была выгравирована своя руна, пробили днище машины, в полном согласии с законами физики, устроив бешенный рикошет в салоне.
Пассажир и его охрана были буквально разорваны в том филиале ада из огня и разогнанного до сумасшедших скоростей металла, в который превратились внутренности автомобиля.
"У него были слишком здоровые зубы", — была последняя мысль Алексея Григорьевича Воронцова. Он не дожил до своего пятьдесят шестого дня рождения всего три дня, а его смерть стала первой в длинной череде, что была только открыта в первый день февраля в рамках ответной акции Магистра.
Глава 15
Есть что-то общее между кабинетами сильных мира сего. Наверное, ощущение личной власти людей, способных своими решениями не только двигать фигурки по планетарному полю, начинать, а так же заканчивать партии, но и вообще перекрасить всю доску. Как правило, в алый цвет пролитой крови. Но даже среди столь выдающихся и теоретически равных дам и джентльменов есть те, которые все-таки равнее. В их силах вообще перевернуть доску к чертям, а то и надеть ее на голову противника с такой силой, что тому только и остается сдавлено кричать "Ухи-ухи-ухи!" [16] . Один из таких людей сейчас изволил гневаться. И пусть не обманывает подчиненных расслабленная поза, добрый взгляд и мягкий голос. Внутри главноуправляющего Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии князя Михалкова Никиты Владимировича рокотал пожар грозы. И потушить его могла только кровь тех, кто слишком заигрался на территории его государства, серьезно потревожив граждан, чей покой он был призван охранять.
16
Цитата из замечательного фильма "Джентльмены удачи", снятом в 1971 году. Потрясающие актеры, потрясающая игра.
Впрочем, Никита Владимирович был опытным политиком, так что вместо громовых раскатов, гости кабинета слышали лишь спокойный и уверенный голос, а отблески молний в глазах успешно прикрылись вниманием и собранностью.
— Начинайте, Егор Степанович, — подчиненный, несмотря на расползающееся под пиджаком пятно пота, сделал вид, что не заметил трещин на дорогой коже кресла от вырвавшегося на свободу в момент начальственного гнева Льда князя. — До общего собрания глав экспедиций у нас есть пятнадцать минут. До его начала я хочу знать о развитии операции "Просвещения" и утреннем происшествии.
Легко дернулся кадык подчиненного, но волнение, каким бы оно ни было, не прорвалось наружу. Сухой доклад был зачитан спокойным, безэмоциональным тоном.
— Согласно последним данным, представители европейских Родов, тесно связанных с иезуитами, предприняли попытку ликвидации внештатного канцеляриста Воронцова. С этой целью была организована провокация в Юсуповском дворце, целью которой был вызов Матвея на поединок с невыгодными для него условиями. Отклонить вызов без урона чести не представлялось возможным. Мы разобрали запись столкновения буквально по кадрам. В результате контрмер Воронцова и Демидовой поединок состоялся, но выбор оружия был предоставлен вызываемой стороне. Результат — смерть Алмас-Гиреи.
— Гиреи. Почему?
— Молодой человек фактически отказался от семьи, сбежав в Европу 7 лет назад. В Сорбонне он завел новых "друзей"…
Хозяин стен слегка поморщился. Тот еще рассадник грязи и синонимичного ей понятия "общечеловеческие ценности".
— …Которые, зная о его нездоровой тяге к острым ощущением и высокой родовой подготовке буквально превратили его в профессионального убийцу-бретера. Триггером к атаке на Воронцова послужили крупные карточные долги, которые очень "удачно" организовали Алмас-Гирею его новые друзья.
— Хорошо, — кивнул скорее сам себе князь, рассматривая любимую ручку. — Молодец, оперативно сработал.
— Информация предоставлена Родом Гиреев, — бесстрастно ответил вахмистр. — Вместе с заверениями в том, что семья к этому инциденту никакого отношения не имеет.
Князь лишь кивнул. Вахмистр не мог поступить иначе. Все-таки не корпорация какая, прости Господи, а серьезное учреждение, где на попытку присвоить себе чужие успехи смотрят примерно так же, как и на попытку самостоятельно решать что стоит знать начальнику, а что нет.