ЖнецЪ. Огнем и маневром
Шрифт:
— Какого? — даже слегка опешил толстяк.
— Да любого! — возопил в ответ маг. — Все подпишу, во всем сознаюсь, только не бейте больше!!
Некоторое время оба смершевца с интересом рассматривали очередного клиента. Только вот глаза оставались холодными и безразличными. Эти стены видали еще и не такое.
— Издевается? — светским тоном обратился он к своему коллеге.
— А то, — гнусно усмехнулся тот. — Добрый материал попался. Поработаем…
— Интересно, кто-нибудь из них в курсе, что допросы в ночное время запрещены? — спросил Матвей в пустоту.
Естественно,
— Молодой человек, — со вздохом сожаления закрыл папку, что расположил перед собой в самом начале Череп. — Сегодня разговора не получится. Сейчас мы отправимся по домам, где нас ждет вкусный ужин, теплые кровати и жены под боком. Если вы еще раз хотите испытать эти удовольствия хоть когда-нибудь, то рекомендую вам скорректировать свою линию поведения и завтра продолжить беседу в более позитивном ключе. Сегодня же мы передадим вас специалистам по… силовому дознанию, чтобы завтра к утру у вас было больше стимулов к инстинктивному диалогу. У вас есть вопросы.
— Есть один? — голосом примерного ученика, что вечно занимает место за первой партой, прямо перед носом у учителя, ответил парень.
— Где здесь туалет, а то ссать хочется…
— Вам — везде, — с намеком на улыбку, которая жутковато смотрелась на его лице, ответил Череп. — Только помните, что испачканные предметы, вероятно, будут оттирать вашим же лицом. А поход в… санузел вы попросту не заслужили своим нежеланием сотрудничать.
— Еще вопросы? — зло рыкнул толстяк, взмывая с табурета, на который уселся минут за пять до того.
— Сколько чисел после запятой числа Пи вам известны?!
Смерти вновь переглянулись и покинули кабинет.
— До****лся? — просто спросил его конвоир, всю беседу изображавший статую при двери.
— Д*******я, — согласился Матвей с грустным вздохом, на самом деле прекрасно понимавший что он делает и с какой целью. — В туалет-то заведешь?
— Не положено. — только и был ответ.
— Изверги, — задумчиво согласился парень, уже «предвкушавший» встречу с палачом. — Пошли?
— Пошли… — вроде бы как с сочувствием ответил конвойный, поудобнее перехватывая руку Матвея, заставляя парня скрючится в три погибели.
И злости к нему узник не чувствовал ни капли.
Работа у мужика такая. Чего уж тут.
Глава 5
Местная «зеленая миля» оказалась до обидного короткой. Всего-то девять шагов до лестничной клетки, плюс еще двадцать шесть до заветной дверцы, и шесть пролетов вниз между «пешеходными» отрезками. Подвал, кстати, был куда более древним, чем безликая коробка сверху. Холод, мрак, каменные стены и… Обычные офисные двери из ломкого пластика, среди которых танком на парковке американских «Фокусов» выделялась обитая тяжелыми железными лентами потемневшая от времени деревянная «привратница». Монументальная и прочная, словно вековая скала.
Впечатление производило.
— К стене! — скомандовал конвоир, и, убедившись что его напарник контролирует узника, оттарабанил известный любому ребенку в империи
Тууук-тууук-тук-тук-тук…«…Выходи со мной на связь», — автоматически про себя закончил Матвей в такт ударам кулака по темному дереву. Хреновенько у ребят с фантазией. Аль местных палачей очень уж не уважают.
Ничего не произошло, а, может быть, и Воронцов, расположившийся зубами к стенке, просто не услышал. Однако уже через миг его дернули, а дверь, несмотря на внешнюю громоздкость, на удивление легко открылась внутрь.
Жалобно звякнули наручники, украшавшие сведенные за спиной руки Матвея, и вот он попадает в святая святых местного гестапо — камеру пыток. Нет, не так! Камеру Пыток. С большой буквы оба слова и придыханием при произношении.
Старые верстаки были сплошь и рядом завалены грязными (фу такими быть!) инструментами для разделки несговорчивых тел, по стенам были развешаны анатомические плакаты, что можно увидеть в любой больнице или классе биологии, а посреди стоял древний устрашающего вида «трон» с опцией фиксации головы и конечностей металлическими лентами. Похоже, именно там планировалось разместить главного гостя сегодняшнего вечера. Однако главной фишкой этого бардака стал открытый горн, где уже раскалились до красноты устрашающего вида щипцы.
Как… Несовременно! У Матвея был в свое время курс полевого допроса, где его неоднократно тошнило от некоторых… упражнений. И он прекрасно знал, что нужного эффекта можно добиться чище и проще, а тут средневековье какое-то. Р-ретрограды!
— Подконвойный номер…, - попытался доложить унтер, но тут же был прерван ленивым взмахом руки одного из палачей.
— Оставь, — произнес звероподобный служитель дыбы и топора, лицом напоминавший терминатора (того самого, с мордой ободранной). — Сами разберемся.
Унтеру такое отношение и обращение не понравилось от слова совсем. Ага, похоже, корпоративная конкуренция здесь на высоте!
— Где зафиксировать? — вида его конвоир не подал, но Воронцов-то очень хорошо почувствовал, как на миг дрогнули его пальцы.
Рубль за сто, ох как бы он хотел сейчас начистить одну рожу, на которой жизнь итак успела оставить несколько отметин. Часть из них, насколько успел отметить парень, явно клинком вострым. Редкий случай, когда биография на лице написана крупными мазками!
— Оставь, он же в наручниках! — второго палача с напарником роднила только фигура борца тяжелоатлета, а вот лицо наводило на мысль о том, что продавщицы до сих пор у него паспорт при покупке пива спрашивают.
И это не смотря на внушительные габариты. Мало ли сейчас молодежь вымахивает. Поколение акселератов…
Дверь за спиной парня закрылась с ужасным скрипом. Наверное, это должно было произвести впечатление, и парень не смог бы удержаться от усмешки, если бы поток концентрируемой энергии не выветрил из его головы все лишние мысли. Воронцов «сжал в точку свою Ки, объединив в себе оба начала, чтобы в момент движения мысль и тело работали синхронно, превращая любое намерение в тотально-эффективное действие», как бы сформулировал один из его инструкторов внутренней работы старый ханец Ляо Тонг.