Жнец
Шрифт:
Интересно, а как он перемещал душу из тела в тело? Старый колдун этого не умел. Жаль, что нельзя рыжего колдуна как следует поспрошать…не до того было. Я вообще удивлен, как легко его убил. Хлоп! И готово! Силен я стал, ох, и силен! Сам себя боюсь. С такой силой — как бы не зазнаться. Эдак я смогу не только колдунов валить, но и…подправить кое-что в этом мире. Например — в некоторых неправильных государствах. Что мне стоит проклясть какого-нибудь негодяя, затеявшего войну ради получения сверхприбылей? Или достать фашиста-недобитка? Вот это работа
— Вась…кто эта девушка? — спросила Варя, глядя на Жози грустным, потухшим взглядом — ты уже решил, что меня нет в живых и нашел себе другую?
Я криво усмехнулся, вздохнул, и начал свой рассказ. А когда закончил, две Вари смотрели друг на друга молча, и только хлопали ресницами, видимо не в силах вымолвить ни слова. Потом Варя усмехнулась:
— Шведская семья? Втроем будем жить?
— Я тоже имею право! — сердито фыркнула Жози — Я тоже Варя! И на Ольку имею право! Она моя дочка…тоже! Да, я ее не рожала, ты рожала, но все равно — моя!
— Ну что же…сестра, попробуем жить так — Варя поднялась на ноги, теперь легко и без усилий. Глянула на меня — Спасибо! Теперь хорошо себя чувствую. Жози…проводи меня в ванную комнату. Хочу вымыться, да так…чтобы кожа слезла! Чтобы забыть!
— Забей — вздохнула Жози — Я такая же. И мне есть чего вспомнить. Настоящая Жози натерпелась не меньше, чем ты. И я…
Она вдруг замолчала, посмотрела на меня:
— У меня сейчас ощущение опасности. Кактогда, когда подкрадывается лев! Все стихает, даже птицы перестают орать. И вот сейчас…
Я прислушался — точно! Не слышно визга болгарок, не слышно стука молотков и голосов рабочих. Мертвая тишина. И…ощущение грозы, надвигающейся грозы!
— Сидите здесь, и не выходите, что бы не случилось! — скомандовал я, и тут же обратился к бесам:
— Что там, ребята?
Но они молчали. Молчали! Я вообще их не чувствовал, как будто бесов и не было! Беда! Теперь я знал — беда пришла!
Нащупал на груди амулет накопитель — он был практически полон. Невольно коснулся амулетов, что ввел под кожу — и они полны. Готов! К чему угодно — но готов! И почти бегом рванулся к выходу на улицу. Он пока так и остался, этот выход — до тех пор, пока не достроят новую часть дома.
Бегом по лестнице, распахнул дверь, и…замер, пораженный увиденной картиной! Над домом, висел купол — мерцающий переливающийся радужными сполохами! Люди, которые находились под куполом, стояли в разных позах — как шли, так и встали, застыли, заснули. Позы были совершенно невообразимые и неустойчивые, но «статуи» все равно стояли и не падали. Их будто вморозили в пространство.
Что-то шевельнулось справа от меня, там, где раньше была калитка. Я повернулся и замер, глядя на троих мужчин среднего возраста, 35–50 лет, которые были совершенно ничем не примечательны — кроме одного: они сияли. Так сияли, что прожекторы отдыхают. Колдуны! Три колдуна невероятной мощи!
Один из них сделал жест рукой, и я вдруг почувствовал,
Троица двинулась вперед, и остановились они шагах в четырех от меня. В центре — высокий мужчина в костюме, кремовой рубашке и галстуке — волосы с проседью, и будто напомажены. Лежат гладко, волосок к волоску. Справа и слева обычные молодые мужчины в джинсах, рубашках с коротким рукавом. Стоят на солнцепеке и даже не потеют — почему-то сразу бросилось в глаза.
— И вот этот чудак сумел убить Инку? — недоверчиво спросил тот, что справа — Да не верю! Инка, конечно, та еще мразь, но он самый сильный из всех, кого я знаю! Не считая нас, конечно. Семен Петрович, что-то тут не так!
— Да все так! — фыркнул тот, что слева — Ты на ауру его посмотри! Знаешь, если бы мы не были втроем, не поручусь, что он не раздолбает нас каждого в отдельности! Опасный тип. Нужно по нему принимать решение.
— Да какое решение? Убирать его надо! Дикий колдун такой силы — на на кой черт он нам сдался?! Одни проблемы с ним! — Тот, что справа снова обратился к человеку в костюме — Семен Петрович, валить его надо!
— Посмотри, что у него на груди — приказал «костюм» — Вон, я вижу цепочку.
Тот, что справа подошел, отодвинул ворот моей рубашки, присвистнул:
— Вот это да! Парень-то непростой! Ты посмотри какой у него накопитель!
Он снял с моей шеи алмаз, покачал его на цепочке, недоверчиво помотал головой:
— Розовый алмаз! Да черт подери! Когда мы его завалим — я хочу алмаз себе! На память!
— Рожа не треснет? — осведомился тот, что слева, и парень с алмазом радостно захохотал:
— Нормально! Валер, мне накопитель нужен! Я с этим поработаю, перенастрою на себя, и…
— Повесь на место! — потребовал я, чувствуя, как поднимается у меня ярость — Слышь, козлина мародерская! На место, быстро!
— Опа! — искренне удивился тот, что слева — Это как так? Говорит? Разморозился! Шеф, ты его слабовато долбанул!
— Как мог, так и долбанул! — сквозь зубы процедил «костюм», и отрывисто, резко приказал — Круг, быстро!
Парни повиновались мгновенно. Бросились к «шефу», схватились за руки, и «костюм» вперился в меня долгим пристальным взглядом. И я почувствовал, как впадаю в забытье, как холодеют руки и ноги, деревенеют, становясь чужими и деревянными.
И тогда я взмолился — яростно, со всей отчаянной силой, которую смог собрать на остатках сознания:
«— Чернобог! Белобог! Морана! К вам взываю! Дайте силы! Дайте мощи! Погибаю!»
И тут же ощутил, как в меня вливается невероятный по мощи поток Силы, вымывая, выбрасывая из тела враждебное ему колдовство. Руки и ноги стали легкими, и такими сильными, что дай мне сейчас подкову — я ее не просто сломаю, я ее порву!
И я шагнул к троим, державшимся за руки как для детской игры. И ударил «костюм» в лицо — как мог, с силой, помноженной на боксерское умение.