Жорж
Шрифт:
— В первый раз у Черной реки, где вы спасли девушку, а потом…
— Верно, вспоминаю; а где еще?
— А потом, когда вы нам вернули свободу. Мое имя — Лайза, а имя брата — Назим.
— Что же стало с твоим братом?
— Назим, когда был рабом, хотел бежать в Анжуан, вы освободили его, и он отправился к отцу. Благодарю вас.
— Но ты ведь тоже свободен, почему ты не уехал?
— Сейчас расскажу, — улыбаясь ответил негр.
— Слушаю, — сказал Жорж. Эта история заинтересовала его.
— Я сын вождя племени, во мне течет
Жорж улыбнулся: ему понравился мятежный дух негра; он и сам не желал быть покорным.
Негр продолжал:
— Вождь Керимбо захватил меня в плен во время войны и продал Мальмеди. Я предложил выкуп — двадцать фунтов золотого песка, но слову негра не поверили, и мне отказали.
Некоторое время я убеждал, а потом.., в моей жизни что-то случилось, и я перестал думать об отъезде.
— Мальмеди обращался с тобой по-человечески?
— Не об этом речь. Три года спустя мой брат также попал в плен, и затем, к счастью, был продан тому же плантатору, что и я, но, в отличие от меня, решил бежать. Что произошло потом, вы знаете, ведь вы его спасли. Я любил брата, как своего ребенка, а вас, — продолжал негр, скрестив руки на груди и поклонившись, — я люблю, как отца. Итак, слушайте, что происходит. Здесь живут восемьдесят тысяч негров и мулатов и двадцать тысяч белых.
— Знаю, — сказал Жорж, улыбаясь.
— Из этих восьмидесяти тысяч по крайней мере двадцать тысяч могут сражаться, в то время как среди белых, включая гарнизон англичан, наберется не более четырех тысяч.
— Мне это известно, — ответил Жорж.
— Тогда вы догадываетесь, о чем идет речь? — спросил Лайза.
— Я жду, что ты мне объяснишь.
— Мы твердо решили избавиться от гнета белых. Мы, слава богу, достаточно страдали, настал час расплаты.
— Ну и что? — спросил Жорж.
— Так вот — мы готовы!
— Что же вы медлите, почему не отомстите?
— У нас нет вождя; хотя нам и предлагают двоих, но они для нас не подходят.
— Кто же они?
— Один из них Антонио-малаец.
При этих словах Жорж презрительно, улыбнулся.
— А кто другой?
— Другой — это я.
Жорж посмотрел в лицо этого человека, который мог бы послужить примером скромности для белых; он ведь заявил, что недостоин роли вождя.
— Значит, другой — это ты?
— Да, — ответил негр, — но для такого дела нужен лишь один руководитель.
— Так, так, — возразил Жорж, решив, что Лайза хотел бы стать вождем движения.
— Да, нужен один, достойный вождь.
— Но как найти такого человека?
— Он найден, — сказал Лайза, пристально глядя на молодого мулата, — но согласится ли он?
— Он рискует головой, — заметил Жорж.
— А разве мы ничем не рискуем?
— Но какую гарантию вы ему дадите?
— Мы тоже должны быть в нем уверены; нам нужен вождь, которого преследовали в прошлом и который возглавит борьбу в будущем.
— Какой вы выработали план?
— Завтра, после праздника Ямсе , когда белые, усталые после развлечений и сожжений Гуня, разойдутся по своим домам, ласкары останутся одни на берегу реки Латанье, тогда со всех сторон соберутся африканцы: малайцы, мадагаскарцы, малабарцы, индийцы — все, кто участвует в заговоре, и наконец, изберут вождя. Так вот, ваше согласие — и вы будете вождем.
— Кто же поручил тебе сделать мне такое предложение?
Лайза надменно улыбнулся:
— Никто.
— Тогда это ты сам?
— Да.
— Кто же подсказал тебе такое решение?
— Вы сами.
— Почему я?
— Только с нашей помощью вы сможете достичь своей цели.
— А кто тебе сказал, какую цель я преследую?
— Вы желаете жениться на Розе Черной реки и ненавидите Анри де Мальмеди. Вы хотите обладать одной и отомстить другому! Только мы сможем оказать вам помощь в этом деле, иначе вам не отдадут в жены Сару, вы не сможете наказать вашего врага.
— А откуда ты знаешь, что я люблю Сару?
— Я наблюдал за вами.
— Ты ошибаешься.
Покачав головой, Лайза произнес:
— Глаза иногда ошибаются, но сердце — никогда.
— Может быть, ты мой соперник? — с иронией заметил Жорж.
— Соперником может быть человек, который надеется, что его полюбят, а Роза Черной реки никогда не полюбит Льва Анжуана.
— Значит, ты не ревнуешь?
— Вы спасли ей жизнь, и ее жизнь принадлежит вам, это справедливо; мне не досталось счастья умереть за нее, но тем не менее, поверьте, я сделал все, что следовало сделать для этого.
— Конечно же, — произнес Жорж, — ты мужественный человек, но другие? Могу ли я надеяться на них?
— Я могу отвечать лишь за себя; я преданно буду служить вам.
— Ты первым будешь повиноваться мне?
— При всех обстоятельствах.
— Даже в том, что касается… — Жорж замолк, глядя на Лайзу.
— Даже в том, что касается Розы Черной реки, — произнес негр, поняв, что хотел сказать молодой мулат.
— Но откуда у тебя такая преданность ко мне?
— Олень Анжуана должен был умереть под плетьми палачей, но вы выкупили его. Лев Анжуана был закован цепями, но вы дали ему свободу. Среди зверей лев не только самый сильный, но и самый великодушный, и потому, что он самый сильный и великодушный, — продолжал негр, скрестив руки и гордо подняв голову, — его и назвали Лайза, Лев Анжуана.
— Ладно, — сказал Жорж, протягивая негру руку. — Дай мне день на размышление — А что вам мешает сейчас решиться на это?
— Сегодня я среди толпы смертельно оскорбил Анри де Мальмеди.
— Знаю, я при этом присутствовал.
— Если де Мальмеди будет драться со мной на дуэли, я ничего определенного сказать не могу.
— А если откажется?
— Тогда я в вашем распоряжении. Но он храбр, дважды дрался на дуэли, убил белого человека, он может вновь оскорбить меня, ранее он уже нанес мне оскорбления. Довольно!