Жребий-1
Шрифт:
Я вновь задумался о своем, не забывая переставлять ноги по сплошь укрывавшему почву пружинящему растительному слою, напоминавшему мох — если мох бывает фиолетовым и черным. Местность менялась.
Если заходить издалека, то можно начать с риторического вопроса: чем так хороши онлайн-игры с полным погружением? Ответ очевиден: максимум адреналина и нулевой риск для собственной жизни. Совсем иное дело — рисковать собой в незнакомом мире на незнакомых условиях ради иллюзорного шанса выжить и еще более иллюзорного — возвыситься. Почти уверен, что мало кто рискнул бы спустить свою привычную жизнь в унитаз при таких исходных данных,
Судите сами.
Ты возвращаешься домой после трудового дня, падаешь в кресло, включаешь комп или телик, чтобы расслабиться, открываешь баночку пива… И тут прилетает сообщение, которое не просто нарушает планы на вечер, а вообще обнуляет твое прошлое. И ты вот такой весь красивый из себя, совершенно пофигистически встаешь, плюнув на свою устоявшуюся жизнь, на семью, на друзей, на работу, с которой связаны твое прошлое и будущее, и уходишь в неизвестность — с глазами, горящими от предвкушения новых приключений.
Серьезно?!!
Существование людей в целом очень инертно, и это нормально. Именно такой эволюционный алгоритм помогает экономить силы для действительно экстренных ситуаций. Переход на новую работу, переезд в другой город или другую страну — все это делается под давлением серьезных обстоятельств, в попытке сохранить то, что уже имеется, или обрести положение лучше прежнего. Потому что любые жизненные перетасовки — это моральные и материальные потери, которые еще придется компенсировать — временем, деньгами, усилиями, отношениями. Мало кто готов уйти в никуда, бросая привычное, и абсолютно не зная, что с тобой произойдет, лишь потому, что пришло какое-то, б…ть, сообщение.
Конечно, люди встречаются всякие.
Отщепенцы, которым нечего терять. Авантюристы, привыкшие ловить рыбку в мутной воде ради призрачных перспектив. Банкроты, бегущие от кредиторов. Адреналинщики, привыкшие рисковать своей жизнью ради новых ощущений…
Но даже у таких никто не отменял элементарный инстинкт самосохранения.
Я же — обычный человек, не хватающий звезд с небес, без влиятельных связей и богатых родственников, ценящий то, что успел достигнуть личным трудом — здесь и сейчас, а не в каком-то эфемерном “завтра”.
И когда начали рваться и затухать связи, было реально больно.
Система не дискутировала, не убеждала, она просто вошла в мою жизнь и установила новые, непреложные правила. Те, кто им не следовал — страдали. Бороться с ней — все равно что бороться с бешеным ветром. Можно делать вид, что все идет по-прежнему, но от того, что ты укрылся в домике во время урагана, ветер снаружи не перестанет буйствовать.
Бал правила голая рациональность и меня настойчиво подталкивали в нужном направлении, заставляя сделать правильный выбор. Единственный верный шаг. Чем дольше затягиваешь с Переходом, тем сильнее страдает собственная память. В конце концов по умственному состоянию я превратился бы в овощ. Таких немало шатается по миру — лишенных памяти, лишенных личности. Безвозвратно потерявших себя.
Но даже имея настолько серьезную причину, психологически перестроиться очень сложно. Через множество бессонных ночей я прошел через все классические стадии потери своей прежней жизни. Первые несколько дней упорно хотелось думать, что это какая-то ошибка, ведь вещественного подтверждения нет, и казалось, что вот-вот последует отбой. Я продолжал ездить на работу, ходить в магазин, общаться с друзьями, даже заглядывал в онлайн игру. Привычки — вторая натура. Защитное свойство организма в состоянии аффекта, помогающее пережить шок и сохранить рассудок.
Затем меня охватила ярость. Да какого черта это происходит именно со мной? Я разве просил?! Мало ли авантюристов на Земле, которые с радостью сунут голову в петлю вместо меня ради новых ощущений? И я начал дико завидовать тем, кому этот выбор не достался, а на любое неосторожное слово со стороны агрился, как ПКшер в игре.
Я и раньше дрался чаще, чем следовало, из-за чего создавал себе кучу проблем по жизни. Но ради справедливости должен заметить, что последний год почти никого не трогал, начал остепеняться, смирять характер. Лишь разок начистил рыло засранцу, пристававшему в кафе к Вике, где мы договорились встретиться, посидеть. Кажется, она порывалась мне сказать что-то важное в тот вечер, но момент был испорчен, а потом она к этому не возвращалась. Неважно, в общем.
Но с этим Жребием прямо крышу снесло. Вокруг вдруг оказалось столько придурков, которые специально напрашивались на урок вежливости… Даже странно, что никто так и не накатал заяву в полицию.
Когда гнев выдохся, мне начало казаться, что можно всё вернуть, если придумать хороший план. Но план не приходил, и я впал в депрессию. Имитация прежней жизни не принесла желаемого результата, будущее пугало, а судьба казалась обидно несправедливой.
Именно в этот момент Куратор появился второй раз, чтобы отвести дозревший до нужного состояния “объект” в группу таких же “везунчиков”. Общение с ними помогло мне понять, что это не конец света и нужно жить дальше. “Мягкое” принуждение с обещанием жестких последствий дало плоды. Раз все равно ничего изменить нельзя, то лучше стать Пешкой, чем потерять себя. И если после Инициации я сумею вернуться, то уже сам буду решать, вспомнят меня, или нет. Это и будет моим освобождением.
А сейчас ты просто должен дойти, Крок.
Крок… История происхождения прозвища была довольно банальной. В мелком возрасте увлекался динозаврами и как-то озвучил в кругу таких же незрелых приятелей мечту завести крокодильчика. Настоящего. В ванной. Дальше мечты дело не пошло, да и насмотрелся в сети, когда подрос, на кретинов, которые все-таки осуществили эту дурь. И на печальные последствия их хотелок. Но Крокодилычем меня прозвать успели, позже сократив до Крока…
Пятой стала Злата.
Я принял это с мрачным фатализмом. Пополам с облегчением. Я ведь сам этого хотел, верно? Но время уходило слишком быстро. Не уверен, что протяну в этом месте отпущенные сутки.
Проводник что-то буркнул, требовательно тыча лапой в сторону мелорна. Злата вдруг шагнула ко мне, обхватила слабеющими пальцами за шею, на миг прижалась губами к моей шее. И лишь потом, пошатываясь от слабости, девушка подошла к мелорну и принялась раздеваться.
Неожиданный жест.
Я воспринял его почти равнодушно, поглощенный собственной болью. Одежда расползалась клочьями в тонких руках девушки. Сперва на фиолетово-черных мох упала вельветовая куртка, затем Злата переступила с ноги на ногу, выбираясь из спущенных брюк. Цвет ткани выгорел до одинаково грязно-серых оттенков. Блузку и белье, более уцелевшие, чем верхняя одежда, девушка стягивала, напрягаясь из последних сил, прикусив губу до крови, с искаженным от страдания лицом.