Жребий брошен
Шрифт:
Элизабет ошеломило совершенство этого здания. Дом покорил ее. То, что она сейчас испытывала, смело можно было бы назвать любовью с первого взгляда.
Движение на веранде у главного входа вывело ее из состояния восхищенного созерцания. Кто-то, скрытый в тени, поднялся с кресла и направился к лестнице. Это был молодой мужчина, загорелый, со светлыми волосами до плеч. Из одежды на нем были только шорты. В руке он держал высокий стакан. На верхней ступеньке лестницы мужчина остановился и облокотился на перила, наблюдая, как Одри паркует
Наверное, это был садовник или рабочий-газонокосильщик. Для последнего работы здесь было достаточно — дом окружал ухоженный английский газон. Роскошный сад, цветочные клумбы и разноцветные кусты азалии также требовали большого внимания.
— Вот и Кристофер вернулся с рыбалки! — воскликнула Одри.
Как только машина остановилась, мужчина выпрямился и сделал шаг из тени веранды. Элизабет невольно задержала дыхание — солнечный свет упал на его волосы, придав им золотой оттенок. Широкие плечи мягко блестели бронзовым отливом. Он спускался по лестнице, продолжая делать большие глотки из стакана, так непринужденно, как будто не имел ни малейшего представления о том, как он хорош.
Несколько капель воды упало с запотевшего дна стакана на его загорелую грудь. Потерявшая дар речи, как загипнотизированная, Элизабет следила, как капли тонкой струйкой стекали к животу, открытому низко опущенными белыми шортами. Движения мускулистых ног были плавны и неторопливы. Но более всего поражало его лицо с высокими скулами, крупным прямым носом, идеально вылепленным мужественным подбородком. Голубые глаза и четко очерченная линия чувственного рта придавали этому лицу особую, утонченную сексуальность.
Он выглядел не старше тридцати. Даже если он выглядел слишком молодо для своих лет, больше тридцати пяти ему быть не могло.
Элизабет взяла себя в руки. На смену восхищению пришла ярость.
Прежде чем он ступил на нижнюю ступеньку, Элизабет резко открыла дверь и решительно вышла из машины. Первый брошенный на него взгляд был полон презрения. Его приветливая улыбка медленно сползла с губ. Прищуренный взгляд голубых глаз устремился в ее темные, холодные глаза, потом скользнул по фигуре и вернулся назад. Этот Кристофер Дейм оправдывал ее самые большие опасения.
Надеюсь, он понял, что не сможет одурачить меня так легко, как Маргарет, подумала Элизабет.
Она вдруг спохватилась. У нее не было никаких причин быть с ним подчеркнуто грубой. Зачем осложнять свое пребывание здесь? Гораздо умнее скрыть свои чувства. И Элизабет убрала недовольное выражение со своего лица. Сделав шаг навстречу, она вежливо протянула руку для приветствия.
Элизабет была готова терпеть его пребывание в доме в течение месяца. Когда же придет время, она отправит его собирать вещи, она скажет все, что о нем думает, и насладится
Прежде чем пожать ее протянутую руку, он мгновение помедлил, продолжая в упор разглядывать ее. Элизабет показалось, что он смотрит на нее точно так же, как смотрела Маргарет тогда, в отеле. Что же было такого удивительного в ее лице? Пусть она совсем не похожа на свою мать. Элизабет была в отца — такая же высокая, темноволосая и кареглазая.
Она поежилась под его пристальным взглядом. Но тут вмешалась Одри.
— Видел бы ты себя со стороны, Кристофер, — рассмеялась она и взяла пустой стакан из его рук. — Ну что, не ожидал, что племянница Маргарет окажется столь обворожительной особой?
— Да, пожалуй. Я представлял вас несколько иной, — сказал он, и кривая усмешка скользнула по его красиво очерченным чувственным губам.
Элизабет поймала себя на том, что, разглядывая его губы, она невольно задается вопросом, целовали ли они Маргарет? Наивно полагать, что пятидесятилетняя женщина отказалась бы иметь такого любовника. Элизабет знала много таких примеров. Какая стареющая женщина не хотела бы обладать молодым и прекрасным мужским телом? Мужчины же искали в подобных связях материальное благо и только.
— Добро пожаловать на остров Ларок, — наконец холодно произнес Дейм, не выпуская ее руку из своей. — И добро пожаловать в «Уголок Маргарет». Какие у вас первые впечатления?
Мне бы здесь намного больше понравилось, если бы вы отпустили мою руку и добавили какую-нибудь деталь к своему туалету, ехидно подумала Элизабет.
К своему прискорбию, она не могла не отметить, что ее новый знакомый был великолепной «особью мужского пола». За сексуальную привлекательность по десятибальной шкале он бы получил оценку «двадцать».
— Здесь замечательно, — сказала она несколько натянуто.
— Рад это слышать. Раз вам нравится у нас, может быть, в скором времени вы переберетесь в этот дом?
Любой бы посчитал за счастье жить в нем, подумала Элизабет. Но крыша над головой еще не дом родной. Жизнь на тихом острове, даже принимая во внимание все его замечательные традиции, была явно не для ее импульсивной натуры.
— Едва ли, — ответила она, уловив в своем голосе непонятные нотки сомнения.
Элизабет пыталась прочитать реакцию на ее ответ в глазах Кристофера. Она ждала, что в них мелькнет облегчение или, наоборот, сожаление. Но ничего, кроме искреннего удивления, она не увидела. Мозг Элизабет напряженно работал. Был ли у Дейма тайный план, в котором ей отведено особое место? Сколько времени ему потребуется, чтобы его осуществить? Какова его конечная цель? Он ищет новую жертву? Хочет соблазнить племянницу умершей любовницы? Элизабет невольно поежилась от таких предположений.
— Я уверена, что Элизабет передумает, — сказала Одри, поднимаясь по лестнице. — Пожалуйста, возьми чемодан, Кристофер. Он на заднем сиденье. А я займусь обедом.