Жребий некроманта 2
Шрифт:
— А вы кто?
— Шерлок Холмс, — нервно хохотнул я и криво улыбнулся.
— Господин Холмс, ещё раз примите мою благодарность, — искренне проронил мужик и попытался схватить мою руку, дабы облобызать оную. Но я отдёрнул её и рыкнул: — Перестань уже. Я бы любому помог на твоём месте.
Простолюдин уставился на меня так, будто увидел Иисуса. Да я и сам ощущал себя так, словно уже могу воду в вино превращать. Для этого мира мой поступок был чем-то из ряда вон выходящим, как не симулируемый женский оргазм.
Я усмехнулся своим мыслям и
— Иди домой и больше не влипай в истории. Уразумел?
— Да, ваше благородие, — кивнул тот и внимательно посмотрел на меня, будто запоминал.
В следующий миг он нырнул в поток прохожих и исчез. А я вскоре добрался до академии, кое-что забрал из своей комнаты в общаге и отправился в зал для занятий магией. Там я наконец-то развернул пергамент, переданный мне бароном Верлионом. Это оказалось заклятие уровня адепта первого ранга. Мощная штука. Массовое упокоение нежити. Такое в магазине не купишь даже с разрешением на использование магии. Нужен ещё диплом академии.
Официально я не мог пользоваться этим заклятием, даже имея грамоту от Императора. Она позволяла мне баловаться лишь магией не выше уровня адепта второго ранга. Но указ под номером триста двенадцать прямо говорил, что маг, защищая Родину и сограждан, может оперировать любыми заклятиями, которые знает. Так что Верлион подарил мне Массовое упокоение нежити для вероятных битв с Повелителем.
Вот только даже с моим возросшим магическим резервом я мог использовать это заклятие всего несколько раз. Это сразу же натолкнуло меня на мысль, что Верлион имеет представление о моём резерве, иначе бы он не всучил мне это заклятие. Хм…
Я отправил эту догадку на одну из полок памяти и принялся усиленно тренироваться. Быстро довёл до нуля магический резерв, а потом, едва дыша от усталости, стал переписывать в новую книгу все заклятия, которые у меня имелись. И шифровал я их довольно примитивным способом, но всё же такой поступок мог выручить меня в будущем.
Пока же я закончил с заклятиями, вышел из зала, а потом и из здания. Сумрак уже полностью завладел городом. А немногочисленные студенты прогуливались по заснеженному парку, освещённому уличными фонарями. Скоро Новый год. Осталось буквально пару дней. Надеюсь, что хотя бы они пройдут спокойно.
Я вздохнул, поглубже нахлобучил на голову шапку и потопал к общаге. Путь до неё не занял много времени. Уже через четверть часа я снимал верхнюю одежду в своей комнате. И только тут заметил, что где-то забыл перчатки.
— Твою мать, — огорчённо процедил я, поджав губы.
— Что случилось? — тотчас встрепенулся Шурик, который корпел над учебником.
— Перчатки где-то посеял…
— Что ты сделал? — не понял он, приподняв брови.
— Потерял. Хорошие были, с моими инициалами и фамилией. Илья мне их подарил к Новому году, когда мы в Калининске были, — грустно ответил я, повесив полушубок на крючок. — И где я их оставил? Ума не приложу.
— Растяпа, — беззлобно пожурил меня брат и снова вернулся к книге. Ему не терпелось наверстать пропущенный день занятий.
Я тоже занялся делом. Вырвал из старой книги исписанные рунами страницы и сжёг их под одобрительным взглядом Шурика. А затем обе книги отправил в тайник. Так будет спокойнее. Завтра выброшу старую.
Больше в этот день ничего знаменательного не случилось, ну, кроме того, что у меня кончился зубной порошок. Но это была не трагедия. Так что я спокойно отправился в мир снов, из которого меня пару раз вырывал раскатистый храп Александра.
А вот утро началось довольно неожиданно. Кто-то начал сильно стучать кулаком в дверь. Я тотчас вскочил с кровати, пытаясь понять спросонья, что происходит.
Шурик же на соседней кровати вытаращил глаза, побледнел и, кажется, превратился в младенца, в смысле надул в трусы. Его изрядно напугал стук в дверь. А тот вдруг сменился сильным ударом ноги, который заставил жалобно взвизгнуть петли. Дверь-то у нас была — тьфу — и насквозь прошибёшь. И после повторного удара она влетела внутрь комнаты и с грохотом упала на пол.
На пороге показался широкоплечий брюнет лет тридцати. На нём красовался военный мундир с парой блестящих медалей на выпуклой груди, а в руке была зажата сабля, с пробегающими по ней электрическими разрядами. И от дворянина буквально исходили волны ярости. А его перекорёженное в гримасе мужественное лицо с несколькими мелкими шрамами носило выражение — у-у-у, мразь, убью!
Примерно то же самое он и выкрикнул, иступлено бросившись на меня:
— Убью, мерзавец!
— Какого хрена?! — успел выпалить я и отпрыгнул в сторону.
Сабля мужика в считаных сантиметрах пронеслась мимо меня и опустилась на край стола. Тот жалобно захрустел и на нём остался чёрный замысловатый узор от электричества.
Охренеть! Стоит этому клинку задеть меня — и всё — кончится моя славная история! А мне ведь даже защититься нечем. Мои револьверы в шкафу! И если я их не достану, то скоро на моей могиле спляшут все мои враги, а у воронов появится новая жёрдочка в форме креста.
Я тотчас бросился к шкафу, а мужик за мной.
— Стой, выродок! — яростно заорал он и сделал выпад, целясь мне в спину.
Мне снова удалось отпрыгнуть в сторону, почувствовав, как из-за электричества встают дыбом волосы на руке. К счастью, кончик сабли вошёл в дверцу шкафа. И внутри него послышался звон разбитого зеркала, которое висело на дверке.
В следующий миг я сумел воспользоваться ситуацией — от души засадил кулаком в челюсть мужика. Тот покачнулся и ожег меня ненавидящим взглядом. А я ударил его ногой по руке и заставил выпустить саблю. Она осталась торчать в двери шкафа.
Дворянин же взревел от душащего его гнева и ринулся на меня точно рассвирепевший бык. Он был крупнее меня, старше, мускулистее и опытнее. Да и расстояние между нами было крайне маленьким. Так что он сбил меня с ног, как поезд молодого дурного бычка, вышедшего пощипать травку на железнодорожные пути.