Жребий некроманта 2
Шрифт:
Я же, испепеляя её яростным взором, прорычал, держа в руке билет на поезд:
— Мария Ангольц?! Ты не могла купить документы с другим именем? Зачем ты убила Хрюнова-старшего?! Для чего? Я думал, что мы друзья. Ты же помогала мне! У нас был уговор! А ты подставила меня! Завалила этого придурка Хрюнова-младшего! Почему?! — продолжал орать я, видя, как лицо баронессы становится всё более обречённым, а в уголках глаз появляются слёзы. — А мужа ты зачем отправила на тот свет?! Ведь эта смерть только помешала тебе засадить меня за решётку!
Мария всхлипнула, виновато опустила голову и, пятясь к окну, пролепетала слабым, прерывающимся
— Это… это… не я.
— Тебе лучше рассказать всю правду. У меня есть этот билет и показания женщины, которая запомнила тебя на вокзале! А в Калининске возле дома Хрюнова тебя приметила Галина Петровна! Расскажи правду! Облегчи душу! И тогда я помогу тебя. В противном случае мне придётся пойти в полицию и сдать тебя. После этого никто за твою жизнь не даст и ломаного гроша! Ты станешь бесполезной, — нагнетал я, отчётливо понимая, что девушка готова расколоться. Похоже, она уже и так была на пределе. И моя пламенная, обличительная речь может стать той каплей, которая прорвёт плотину. — Как ты убила их? И чем?! Отвечай немедленно!
Баронесса пару секунд хлопала глазами, а затем разрыдалась, чисто по-женски закрыла лицо руками и упала на колени возле подоконника. Девичьи плечи принялись вздрагивать под пушистой шубкой. А сама девушка сквозь потоки слёз горячо забормотала, словно уже давно хотела выговориться:
— Нет больше моих сил держать это в себе… Да, это я их убила… Хрюнова-младшего артефактом… Старшего — ядом. Притворилась прислугой и вошла в спальню.
— А почему старшего ядом, а не артефактом?! — выпалил я, глядя на баронессу, уткнувшуюся носом в ладошки.
— Он долго заряжается… Пришлось ядом. А мужа… мужа я убила случайно. Между нами вспыхнул скандал. Его буквально распирала ярость. И он… он… замахнулся на меня рукой. А артефакт лежал у меня в кармане. Я… я и сама не поняла, как направила его на супруга, — давясь воздухом, выдала девушка, словно на исповеди. Похоже, эти убийства сильно жгли её. Эмоции копились, копились и теперь её прорвало. Возможно, в скором времени она бы и сама пришла с повинной в полицию. — А когда я осознала, что наделала, то бросила возле тела мужа твою перчатку. Я случайно нашла её в зале для занятий магией. Там у меня есть шкафчик… с замком. В нем-то я и храню артефакт и яд. Склянку из-под последнего я должна была подбросить тебе и вызвать служивых из Четвёртого отделения. Прости меня великодушно, Иван! И умоляю, помоги мне! Спаси! Я не хочу в Три сестрицы! Меня заставили! Угрожали смертью!
Мария вдруг умоляюще протянула ко мне руки и снизу вверх посмотрела заплаканными глазами, лихорадочно мерцающими на измождённом переживаниями лице. Её скулы заострились, губы дрожали, а слёзы скользили по щекам.
Мне стало жаль её. Она ведь заложница ситуации. Её запугали, лишили воли и превратили в послушное орудие. Но кто стоит за ней? Повелитель?
И тут вдруг мои мысли прогнал громкий звон разбитого стекла. Тут же в моё вытянувшееся от изумления лицо ударил порыв холодного ветра, заставившего кожу пойти мурашками. А на баронессу упали осколки стекла, разбитого крупным вороном с зелёными зенками-бусинками.
Он влетел в комнату и мигом вцепился в смазливую мордашку девушки. А та истошно закричала и стала бестолково махать руками. Птица же принялась рьяно выклёвывать ей левый глаз. И уже через секунду тот повис на ниточке нервов, а затем ворон нанес в пустую глазницу иезуитски точный и сильный удар клювом, стремясь повредить мозг девушки. Баронесса сразу же захрипела, конвульсивно дёрнулась, обмякла и соскользнула по стене на пол.
Всё это нападение заняло от силы пару-тройку секунд, по истечении которых ворон победно взмахнул крыльями и устремился к окну. А я к этому времени уже лихорадочно выхватил из кармана револьвер и спешно нажал на спусковой крючок, чувствуя обуревающий меня гнев. Грохот выстрела совпал со звуком открывающейся двери и ошеломлённым вздохом следователя. Пуля же насквозь прошила ворона и ударилась в оконную раму, выбив ворох мелких щепок.
Но свинец не убил мерзкую летающую тварь. Она выметнулась в окно, наплевав на сквозную дыру в своём теле. Ворон лишь оставил после себя несколько перьев, которые подхватил гуляющий по комнате ветер, попутно треплющий волосы обезображенной баронессы.
Не мешкая, Никифор Фомич подбежал к Марии, пощупал её пульс и с мрачной миной на лице отрицательно покачал головой.
Я тотчас выронил револьвер, бессильно схватился за голову и провыл:
— Твою мать!
А вот следователь в силу специфики своей работы не поддался чувствам. Он выпрямился, склонил голову и хмуро произнёс:
— Покойся с миром раба Божья Анастасия. Ты ушла от людского суда и теперь тебя ждёт суд небесный.
— Млять, — яростно процедил я, рухнул пятой точкой на скрипнувшую кровать и невидящим взором уставился в одну точку на полу. В моей голове носились тысячи мыслей, а сердце жгло негодование. Мария не заслуживала такой смерти!
Я от избытка эмоций ударил себя кулаком по бедру и вдруг услышал быстро приближающиеся шаги. Мой бешеный взгляд метнулся к распахнутой двери. И я увидел запыхавшуюся комендантшу, которая бесстрашно прибежала на звук выстрела. Но увидев труп, она стала вопить, как сирена сигнализации. Следователю пришлось успокаивать её. А затем, когда женщина перестала верещать, он отправил её в переговорную, дабы она позвонила в полицию и пригласила сюда сотрудников Четвёртого отделения.
Сам же Никифор Фомич отправился в зал для занятий магией, а мне наказал оставаться возле тела убиенной.
Я с обливающимся кровью сердцем посмотрел на труп Марии и подумал, что она почти наверняка работала на Повелителя мёртвых. Но как давно он поставил её себе на службу? Перед Перекамском? Тогда она дала мне именно те заклятия, благодаря которым я без проблем проник в город, угодив в самое сердце ловушки. Но с другой стороны — я сам и попросил заклятия. А она потом сильно переживала из-за того, что дала мне их. Притворялась? Возможно. Но как-то уж очень убедительно, за такую актёрскую игру можно дать разом и три оскара.
И что дальше? Повелитель успокоится? Вряд ли. Он и его приспешники продолжать планомерно превращать мою жизнь в Ад. Но почему они просто не убьют меня? Хороший вопрос, ответ на который я бы очень хотел узнать.
Внезапно мне вспомнились слова Хозяйки болот — из страданий и преодолений рождаются сильные души. Сейчас эта фраза заиграла новыми красками. Возможно, Повелитель мёртвых всеми этими испытаниями закаляет моё моральное состояние? Но зачем? Готовит к чему-то?
В этот миг мои мысли спугнули торопливые шаги множества ног. В комнату ворвалось сразу несколько полицейских и Никифор Фомич. Он молча поманил меня пальцем и вышел в коридор. Я поднял свой револьвер и послушно последовал за ним, уныло глядя себе под ноги.