Жребий принцессы
Шрифт:
Даже Сареван, чей асанианский язык был далек от совершенства, смог понять, что тон этих слов выражает не просьбу, а приказ. Хирел сжал губы. Сареван, маскировка которого не позволяла ему что-либо сделать, был вынужден молчать. Немного помедлив, Хирел ответил:
— Скажи лорду девятого ранга, что лорд второго ранга Инсевирел-и-Кунзиад с радостью принимает столь лестное предложение.
Лорд Узмейджиан тоже путешествовал, но его положение было слишком высоким, чтобы терпеть неудобства почтовых станций. Вместе
Лорд оказался человеком средних лет. Несмотря на рыхлость и внушительное брюшко, его тело оставалось достаточно сильным для асанианца. Мужские достоинства, которыми он откровенно гордился, послужили причиной раннего облысения, однако он тщательно ухаживал за остатками волос, укладывая их в аккуратно смазанные маслом локоны. Веки были покрыты позолотой, что явно вызвало негодование Хирела: вероятно, это не соответствовало положению лорда, хотя он был знатен и занимал видное место при Среднем дворе.
С Хирелом он обращался как важный господин, дарящий свои милости существу происхождения более низкого, чем он. Хирел с трудом терпел это.
— Значит, тебе недавно дали титул лорда второго ранга? — поинтересовался хозяин после того, как слуги унесли со стола бесчисленное количество блюд, оставив лишь кувшин с вином, сладости и миску со льдом. Он как следует наелся и напился. Хирел же почти не прикоснулся к еде и лишь делал вид, что пьет. — Полагаю, ты держишь путь в Кундри'дж, чтобы занять свое место при дворе. Похвально, похвально. Это твой первый раз, да?
Хирел пробормотал нечто невнятное, что могло быть истолковано как утвердительный ответ.
Лорд Узмейджиан так его и воспринял и широко улыбнулся.
— Ах вот как! Я уверен, что тебя хорошо обучили. Однако Имперский двор совершенно не похож на то, о чем мечтают в провинции. Даже Низший двор: это, конечно, только подготовка, но она не имеет ничего общего с истиной.
— Доводилось ли вам бывать при Высоком дворе, мой господин?
В этих словах крылось ехидство, замаскированное под наивность. Лорд вспыхнул. Быть может, причиной этого было лишь вино.
— У меня нет таких привилегий. Подобную милость оказывают очень редко. Высокий двор слишком вознесен над всеми нами.
— Это верно, — сказал Хирел.
— Твое произношение превосходно, — заметил лорд, снова вспоминая о своем высоком положении. — Ты говоришь почти правильно, лишь слегка чувствуется твое провинциальное происхождение.
Хирел прикусил губу. В его глазах плясали озорные искорки. Послав к черту правила поведения, Сареван положил руку на его плечо и легонько сжал его, как бы предупреждая Хирела и придавая ему сил. Этот жест окончательно развеселил лорда Узмейджиана.
— Ax, юноша, ну и рабы у тебя! И они так похожи друг на друга. Должно быть, их надсмотрщик был гением.
Зха'дан, который не знал асанианского языка, кроме самых необходимых слов, и Сареван, который притворялся, что
— Как я вижу, ты решил сохранить их естественный вид. Однако они гораздо чище, чем я думал, и почти не воняют. А мне казалось, что от них несет как от лисиц.
— Мои надзиратели сумели втолковать им, что такое настоящая чистота, — сказал Хирел.
— Это видно. Полагаю, они попали к вам еще детенышами, иначе их не удалось бы так воспитать. А почему их не кастрировали? Это довольно смело. Или ты ждешь, пока у них не вырастут бороды?
— Они мне нравятся такими, какими их создала природа, — ответил Хирел.
— О, я понимаю, — кивнул лорд Узмейджиан. По всей вероятности, он действительно верил Хирелу. Зха'дан стоял с суровым видом. Ласковое прикосновение не оскорбило его; бывало, что он и сам так поступал — зхил'ари не стыдятся этого. Но вот разговор о кастрации заставил его похолодеть. Лорд не желал успокаиваться.
— Признаюсь, лорд Инсевирел, я почти заинтригован. В области высоких искусств я добился определенной репутации, и тем не менее объятия дикаря в его естественном состоянии мне не знакомы.
— Они несведущи в искусствах, — сказал Хирел. — Но инстинкт, молодой господин, они определенно обладают инстинктом. Как быки, как жеребцы. Такие огромные, такие отвратительные и прекрасные: животные, но сделанные по нашему подобию. Великолепная пародия на человека. — Их бороды колются, — сказал Хирел. Лорд Уэмейджиан собственноручно удостоверился в этом и задрожал от удовольствия.
— О, просто восхитительно! Лорд Инсевирел, мне не следовало бы просить, я превышаю свои права, и все же… все же…
— А, — с притворным сожалением протянул Хирел, широко раскрыв глаза. — Но я дал обещание. Мой отец заставил меня поклясться костями предков. Я не могу разлучать их, я не могу продать их. Я даже не могу отдалять их от себя. Они — это триумф нашего воспитателя рабов. Они придадут мне больше веса при дворе.
— Безусловно, молодой господин, — сказал лорд Узмейджиан. — И все-таки, если бы можно было позаимствовать их у тебя всего на одну ночь…
Хирел молчал. Рука Саревана крепче сжала его плечо, но он словно не чувствовал этого. Наконец он сказал: — Я обещал.
Лорд улыбнулся, но взгляд его стал тяжелым. — Одна ночь. А наутро они вернутся целые и невредимые, с кошельками, набитыми золотом. Хирел резко поднялся. — Я не торговец!
— Разумеется, юный господин. А я тем более. Мы оба придворные. Когда новичок оказывается при дворе, ему всегда бывает трудно, но если высокий лорд соблаговолит взять юношу под опеку, что случится с этим юношей? Твоя семья принадлежит ко второму рангу, и это, увы, не самое высокое положение, иначе я наверняка знал бы ваше имя; однако вовсе не обязательно, чтобы так было всегда. Если лорд умен, его род может возвыситься. Но, — добавил он тихо и мягко, — он может и пасть.