Жуков. Рожденный побеждать
Шрифт:
С одним утверждением записки Генштаба мы согласны безоговорочно: западная группировка 33-й армии честно и доблестно дралась до конца своего существования.
Да, в оценке обстановки в районе Вязьмы была допущена ошибка, и Жуков говорит об этом прямо. Можно добавить: ошибка трагическая. Но других ошибок на войне и не бывает. Очевидцы говорят, что Георгий Константинович любил повторять: «На войне расчет с просчетом по соседним тропинкам ходят». Наверное, хорошо понимал он, что эти тропинки неизбежно будут пересекаться в его судьбе. Жаль, что не понимали это те, кто позднее покрывал образ полководца сусалью, ревниво оберегая свою отделку от царапин и трещин. Настоящий Жуков
Сталин, убедившись в том, что дальнейшее наступление не приведет к ожидаемому результату, был вынужден принять предложение командования войск Западного направления о переходе к обороне. 20 апреля Жуков направил в армии соответствующий приказ, потребовав «период весенней распутицы максимально использовать для приведения в полное оборонительное состояние занимаемых рубежей, укомплектования вооружением частей и соединений, их обучения и боевого сколачивания, выделения и приведения в полный порядок фронтовых и армейских резервов, устройства фронтовых и армейских тылов, ремонта вооружения и боевой техники и отдыха войск» {331} .
Итак, подошла к концу Ржевско-Вяземская стратегическая наступательная операция, а вместе с ней и битва под Москвой. В пятом томе «Военной энциклопедии» в статье «Московская битва 1941–42» отмечается, что в результате контрнаступления под Москвой и последующего общего наступления советских войск Германия потерпела первое крупное поражение во Второй мировой войне. Враг был отброшен на запад на 150–400 км, освобождены Московская и Тульская области, многие районы Калининской и Смоленской областей, был развеян миф о непобедимости немецко-фашистской армии. Битва под Москвой имела крупное международное значение. Она способствовала укреплению антигитлеровской коалиции, заставила руководство Японии и Турции воздержаться от вступления в войну на стороне Германии.
Г. К. Жуков, оценивая итоги самого тяжелого периода войны, в своих «Воспоминаниях и размышлениях» отмечал: « В битве под Москвой было положено начало крутому повороту в войне… Поражение немецких войск под Москвой возвестило всему миру о крахе планов Гитлера в отношении „молниеносной войны“ с Советским Союзом, о начале разгрома немецко-фашистских войск, о непреоборимости Советского государства» {332} .
В целом вполне понятна противоречивость в оценках итогов Московской битвы, которая повлекла такие страшные потери и закончилась трагедией под Вязьмой. Однако нельзя понять тех, кто забывает, в каком положении находились советские войска, когда в октябре 41-го Жуков возглавил оборону западных рубежей столицы. И если еще совсем недавно противник рассматривал Москву в бинокли, то теперь он вынужден был зарываться глубоко в землю на рубежах, отстоящих от нее на расстоянии, которое преодолеть ему будет уже не суждено.
В итоге Ржевско-Вяземской стратегической наступательной операции, являвшейся составной частью Московской битвы, советские войска продвинулись на витебском направлении на 250 км, на гжатском и юхновском — на 80–100 км, освободили Московскую, Тульскую и ряд районов Калининской и Смоленской областей. Однако в целом она оказалась незавершенной: решить свою главную задачу — окружить, пленить или уничтожить ржевско-вяземскую группировку противника — Красной Армии не удалось, хотя, казалось бы, привлекалось для этого сил больше, чем в контрнаступлении.
Так, если для контрнаступления под Москвой Ставка ВГК из своего резерва выделила 47 расчетных дивизий, то для Ржевско-Вяземской операции — 63 дивизии. Но уже в конце января
Основными причинами незавершенности Ржевско-Вяземской стратегической наступательной операции являются: недостаток сил; большая растянутость во времени поступлений резервов и маршевого пополнения в войска; постоянный и острый недостаток вооружения, особенно боеприпасов. Промышленность, производившая их, была еще неспособной удовлетворить запросы действующей армии в полном объеме. Это и заставило перевести войска на голодные нормы. Из-за отсутствия боеприпасов минометы в отдельных армиях Западного фронта почти не использовались, а в 49-й армии они даже снимались с огневых позиций. Кроме того, было утрачено оперативное господство в воздухе, у командного состава отсутствовал должный опыт в организации и проведении крупных наступательных операций. Наконец, самое непосредственное влияние на незавершенность операции оказали сопротивление противника на заранее подготовленных оборонительных рубежах, переброска резервов и сокращение линии фронта в 1,4 раза.
Потери противника в битве под Москвой, по данным «Военной энциклопедии», составили убитыми, ранеными и пропавшими без вести более 500 тыс. человек, 1300 танков, 2500 орудий. Безвозвратные потери советских войск достигли 936 644 человек, санитарные — 898 689 человек. Из этого количества потери войск Калининского и Западного фронтов в Ржевско-Вяземской операции составили: безвозвратные — 272 320 человек (в том числе на Западном фронте — 148 940); санитарные — 504 569 человек (в том числе на Западном фронте — 286 722); в боевой технике — 957 танков и САУ, 7296 орудий и минометов, 550 самолетов {333} . Следовательно, на эту операцию падают 29 % всех безвозвратных и 56 % санитарных потерь.
Зимнее наступление 1942 г. стало для Красной Армии хорошей школой для подготовки и проведения крупномасштабных операций в последующем. Ставка ВГК, сосредоточив основные усилия на западном направлении непосредственно против главной стратегической группировки противника — группы армий «Центр», сумела отвести непосредственную угрозу от Москвы, обеспечить благоприятные условия для работы Московского промышленного района и важнейшего в экономическом и стратегическом отношении железнодорожного узла страны.
С 20 апреля 1942 г. на Западном стратегическом направлении установилось относительное затишье.
Орден Суворова
Еще не завершилась зимняя кампания, а Ставка ВГК уже приступила к планированию очередной военной кампании 1942 г. Предполагалось, что она в целом будет наступательной. Однако считалось, что еще до этого противник в состоянии предпринять одновременное наступление на двух стратегических направлениях — вероятнее всего, на московском и на юге. Больше всего Верховный главнокомандующий Сталин опасался за московское направление, где немецкое командование сохраняло главную группировку своих войск. Это мнение разделялось Генеральным штабом и большинством командующих войсками фронтов.