Жуков
Шрифт:
…Цель наступления посредством массированного, беспощадно и быстро проведенного каждой из атакующих армий наступательного удара из района Белгорода и южнее Орла окружить находящиеся в районе Курска силы противника и концентрированным наступлением уничтожить их. В ходе этого наступления следует выйти на укороченную и сберегающую наши силы линию фронта…»[346]
Сталин, получив доклад Жукова, дал указание Василевскому запросить мнение фронтов. Ватутину и Рокоссовскому Верховный позвонил сам и потребовал представить соображения по оценке фронтовой обстановки и по плану предстоящих действий. В своих донесениях, по свидетельству Василевского, «командующие сообщали, что в отношении сил противника и его намерений их мнение совпадает с мнением
Сталин находился в тяжелом раздумье. Жуков предлагал обороняться, а командующие Центральным и, как выяснилось, Воронежским фронтами — наступать.
После детального обсуждения Ставка решила, укрепляя оборону на всех важнейших направлениях, сосредоточить основные усилия севернее и южнее Курска, где, как ожидалось, должны развернуться главные события. Здесь предполагалось создать сильную группировку войск, которая, отразив удары противника, должна была перейти в наступление, нанося главный удар на Харьков, Полтаву и Киев с целью освобождения Донбасса и всей Левобережной Украины. На Жукова возлагались общее руководство Центральным и Воронежским фронтами и контроль за выполнением указаний Ставки.
«…Уже в середине апреля, — свидетельствует Жуков, — Ставкой было принято предварительное решение о преднамеренной обороне (здесь и далее выделено Жуковым. — В.Д.). Правда, к этому вопросу мы возвращались неоднократно, а окончательное решение о преднамеренной обороне было принято Ставкой в начале июня 1943 года…
Главными действующими фронтами на первом этапе летней кампании Ставка считала Воронежский, Центральный, Юго-Западный и Брянский. Здесь, по нашим расчетам, должны были разыграться главные события. Мы хотели встретить ожидаемое наступление немецких войск мощными средствами обороны, нанести им поражение, и в первую очередь разбить танковые группировки противника, а затем, перейдя в контрнаступление, окончательно его разгромить. Одновременно с планом преднамеренной обороны и контрнаступления решено было разработать также и план наступательных действий, не ожидая наступления противника, если оно будет затягиваться на длительный срок.
Таким образом, оборона наших войск была, безусловно, не вынужденной, а сугубо преднамеренной, и выбор момента для перехода в наступление Ставка поставила в зависимость от обстановки. Имелось в виду не торопиться с ним, но и не затягивать его».[348]
О том, что советские войска готовились встретить противника на Курской дуге упорной обороной, знал и противник. Например, в сообщении наркомата государственной безопасности, направленном 7 мая Сталину, говорилось о полученных резидентом НКГБ в Лондоне агентурных данных относительно плана операции «Цитадель» и оценки германским командованием боевой готовности советских войск на курско-белгородском направлении. Резидент передал в НКГБ добытый агентурным путем текст телеграммы командующего группой армий «Б» генерал-фельмаршала М. фон Вейхса, отправленной 25 апреля в адрес оперативного отдела Верховного главнокомандования вермахта:
«Исчерпывающая оценка готовности противника противодействовать проведению плана „Цитадель“ остается такой же…
Основная концентрация сил противника, которые, очевидно, были еще некоторое время тому назад на северном фланге армейской группы юга, может быть теперь ясно определена в основном районе будущих операций: Курск — Суджа — Волчанск — Острогожск…
Однако сейчас неизвестно, преследует ли эта концентрация сил наступательные или оборонительные
Для противодействия осуществлению плана „Цитадель“ противник располагает сейчас приблизительно 90 соединениями, находящимися к югу от линии Белгород — Курск — Малоархангельск. Наступление частей армейской группы юга встретит упорное сопротивление противника в глубоко эшелонированной и хорошо подготовленной главной оборонительной зоне с многочисленными зарытыми в земле танками, с сильными артиллерийскими и местными резервами. Основные усилия обороны будут сосредоточены в главном секторе Белгород — Тамаровка…
В настоящее время трудно предугадать, попытается или нет противник избежать угрозы окружения с помощью отхода на восток, которая последует за прорывом основных участков на линии Курск — Белгород — Малоархангельск…
В заключение необходимо отметить, что события указывают скорее на оборонительные, чем наступательные намерения противника. Это является совершенно безошибочным в отношении сектора фронта, занимаемого 6-й армией и 1-й бронетанковой армией. Можно предполагать, что в случае переброски подкрепления в район севернее фронта армейской группировки юга и с началом продвижения стратегических резервов к линии фронта или их слияния в более крупные соединения наступательные действия противника станут более реальными, однако и при этом условии противнику не удастся даже предупредить выполнение нами плана „Цитадель“…»[349]
Наш резидент также указывал, что название «Цитадель» относится к готовящейся операции по прорыву обороны советских войск в районе Курск — Белгород, а не к городу Великие Луки, как это предполагалось ранее.
Сталин поручил Василевскому и Антонову разработать всю документацию по принятому плану, чтобы в начале мая еще раз обсудить его. А Жукову предстояло 18 апреля вылететь на Северо-Кавказский фронт, войска которого вели ожесточенные бои по ликвидации таманской группировки противника, его 17-й полевой армии.
На Северо-Кавказском фронте Жуков сразу же выехал в войска, чтобы на месте ознакомиться с обстановкой в 18-й и 56-й армиях. По его указанию было нанесено несколько массированных ударов авиацией по боевым порядкам и аэродромам противника. В результате немецкие войска прекратили активные боевые действия на участке десантной группы 18-й армии. Из-за неудовлетворительной готовности 56-й армии к наступательным действиям Жуков на несколько дней перенес срок начала ее наступления. По его инициативе в 9-й и 37-й армиях началось формирование специальных отрядов из числа добровольцев для перехода через плавни и захвата плацдармов на берегах рек Курка и Кубань. Все эти мероприятия были 24 апреля утверждены Сталиным.
29 апреля войска Северо-Кавказского фронта возобновили наступление. Главный удар севернее и южнее станицы Крымской наносила 56-я армия. В результате ожесточенных боев 4 мая станица была освобождена, но для развития наступления сил уже не было. Не удалось добиться успеха и на других участках. В начале июля активные действия в полосе Северо-Кавказского фронта прекратились, и его войска повсеместно перешли к обороне.
В первой половине мая Жуков вернулся в Москву и вновь включился в подготовку плана летней кампании. Все виды разведки подтверждали его предположения о намерениях немецкого командования в ближайшее время перейти в наступление в районе Курска. Сроки назывались самые скорые. Сначала штабы Центрального, Брянского, Воронежского и Юго-Западного фронтов были предупреждены Ставкой о том, что удары на орловско-курском или белгородско-обоянском направлении следует ожидать 10–12 мая.[350] Затем в войска пошла директива с новыми сведениями, полученными от агентурной разведки: немцы намечают начать наступление на нашем фронте в период 19–26 мая.[351]