Журнал «Если» №10 2010
Шрифт:
— Эй, смотрите-ка! Лисы! — громко проговорил он, останавливаясь в надежде на то, что Дженни может обернуться и посмотреть.
Он успел понять, что она встревожена, и подумал, что зверьки могут отвлечь ее. Женщины ведь любят животных, не так ли? Он нисколько не сомневался в том, что им нравятся подобные вещи.
— Посмотрите-ка! — снова позвал Ричард. — Две лисы! Прямо посреди города!
Позади лис и над ними маячил Шакалья Голова — дух-покровитель собак, лис и прочих псов. Шакалья Голова не отводил от него сверкающих глаз, но Ричард, ничего более не говоря, отвернулся. По своему опыту он знал, что подобных Шакальей Голове — в очках или без очков — не видит никто из людей, и потому сконцентрировал
— Две лисы! — вновь воскликнул он.
Мужчина в коричневом дождевике бросил на Ричарда вопросительный взгляд, но поленился поворачивать голову в указанном направлении. Даже при беглом взгляде на Ричарда становилось понятно, что с ним не все в порядке. Громоздкий анорак… прямые нечесаные волосы… двухдневная щетина на подбородке… и никаких мушиных глаз.
— Две лисы!
И снова никто не обратил внимания. Ощущение усталости и одиночества овладело Ричардом. Они так заняты своими очками… в этом вся проблема… они разговаривают с какими-то далекими людьми о вещах, совершенно непонятных ему — непостижимых, как ни пытайся понять.
Тут он заметил, что Дженни идет впереди него. Ричард видел, как ее зонтик — розовый в белый горошек — подпрыгивает над толпой, и бросился догонять. Ему было приятно находиться вблизи нее. Это как-то согревало Ричарда.
— Дженни, — сказал он самому себе, — Дженни, Дженни, Дженни.
И снова от удовольствия усмехнулся щербатым ртом.
— Дженни, Пенни, Хенни, — проговорил он вслух.
«Зеро, единственный йогурт, содержащий менее одной десятой калории на порцию…»
Дженни шла быстро, прогоняя на ходу в памяти все, что ей следовало сделать до завтра. Бен рассердится на нее, если в последнюю минуту все окончится тем, что она примется за розыски забытой, но нужной вещи. Бен ненавидел беспорядок. Он ненавидел любую неэффективность. Дженни и сама была очень успешным доверенным лицом и расходовала свое рабочее время именно на устроение весьма впечатляющего порядка. Однако по какой-то неведомой причине Бен рождал в ней ощущение собственной неловкости и некомпетентности.
«Роковое лето, душераздирающая повесть об обреченной любви, в годы глобальной войны…»
Провайдер, предлагавший Дженни книги для очков, знал, что ей 28 лет, она одинока и принадлежит к перспективному средне-верхнему административно-профессиональному классу. Кроме того, было известно, что она предпочитает обезжиренный йогурт и невысокого пошиба романы, и потому провайдер по многу раз на дню предлагал ей новые диетические продукты и легкие романчики, помимо прочих предметов, которые, как правило, интересовали перспективный средне-верхний административно-профессиональный персонал.
«Неужели один фунт в день такая уж высокая плата за пожизненную охрану?..»
«Одинока, бездетна и не влюблена? Самое время подумать о плате за школу! Обратитесь в Школьное планирование. Просто потому, что жизнь так коротка…»
Но если Дженни относилась к «перспективному средне-верхнему административно-профессиональному персоналу», то к какому разряду населения принадлежал Ричард? Он не мог назвать себя даже типичным членом слоя — «хронически безработного/претендующего на социальное пособие», — образованного людьми с низким доходом, которые тем не менее в целом составляли вполне определенный и доходный рынок. Дело в том, что в возрасте одного года его усыновила и вырастила благополучная семья профессионалов, к тому же он никогда не ассоциировал себя с прочими претендентами на пособие, жившими в стороне от заселенных кварталов в районах социальной застройки. Однако, поскольку
Ричард представлял собой изолят — одиночку. Приемные родители так и не научились любить этого странного ребенка-интроверта. Он ушел от них в семнадцать и теперь практически не поддерживал никаких контактов, хотя они купили ему крохотную квартирку в Гилдфорде, а мать по-прежнему присылала ему деньги и посылки с продуктами.
Трое молодых людей в костюмах — явно биржевые торговцы из Сити — крупными шагами нагнали сначала Ричарда, а потом Дженни. Все они были в очках и пользовались при этом опцией под названием БКВ — или Ближнее консенсуальное видение, — позволяющей обладателям мушиных очей ретранслировать принимаемые ими сигналы по открытому каналу, чтобы слышали окружающие. Это позволяло всей троице одновременно переговариваться с коллегой — четвертым молодым биржевиком по имени Фредди, виртуально присутствовавшим при переговорах.
— Фредди, тупой ублюдок. А ты действительно потерял вчера 90 тыщ за один час?
— Фредди, тупой ублюдок, — пробормотал Ричард себе под нос, укладывая в памяти на хранение для последующего исследования эту странную и абсолютно восхитительную комбинацию дружелюбия и оскорбления. — Фредди, тупой ублюдок, — произнес он погромче.
Ричард рассмеялся. Один из молодых людей повернулся и ожег его яростным взглядом.
Ричард, конечно же, не мог видеть Фредди или слышать его ответ. Однако Дженни, из чисто спортивного интереса, включила движением век БКВ в своих очках, чтобы поглядеть на него (принцип этот как раз и породил весь мушино-очковый бум: тот, кого здесь нет, всегда кажется куда более интересным, чем тот, кто на самом деле присутствует).
— Угу, потерял, как раз 90 тыщ, — говорил Фредди. — А вот на прошлой неделе зацепил 50. Хороший торговец умеет рисковать, дети мои. Смотрите на старого доброго дядю Фредди и учитесь.
«Еще один хвастливый мальчишка в строгом костюме — такой же, как и его друзья», — заключила Дженни, переводя взгляд на часы в блоке аксессуаров, после чего запросила в Интернете расписание поездов. Результаты высветились в левой стороне ее поля зрения. Она моргнула сперва на папку «транспортная информация», а потом на «ж/д». Появившееся окошко потребовало, чтобы она назвала начальную и конечную станции предполагаемого путешествия. Дженни пробормотала названия станций, моргнула и получила расписание двух следующих поездов. Особенного запаса времени у нее не было, поэтому, на ходу оплатив проезд — на что потребовалось только четыре движения век, — она прибавила шагу.
И тут перед ней возник знаменитый ведущий ТВ-шоу Джонни Лэм, прямо со своей знаменитой фразой на устах: «Давайте войдем!». В данный момент он приглашал ее войти в один из магазинов сети, торговавшей модными аксессуарами. Дженни улыбнулась. Магазины лишь недавно начали пользоваться БКВ для привлечения внимания прохожих, и столкнуться вдруг нос к носу на улице со знаменитостью было еще непривычно. Так что она прошла прямо сквозь Джонни Лэма, попутно отключив при этом БКВ.
Ричард, конечно же, никак не мог заметить кратковременного появления Джонни Лэма, однако он увидел, что Дженни прибавила шагу, и поспешил следом за ней. Они уже подходили к станции. Нащупав в кармане билет — картонный обратный билет, действительный не в часы пик и купленный за наличные, — он вошел в вестибюль вокзала.