Журнал «Если» №10 2010

Кроуэлл Бенджамин

— Каждому приходится делать выбор, — вздохнул Джебедайя. — И это не всегда легко. Я свой выбор сделал.

— Ты подумал о том, что с тобой станет, когда ты уже не сможешь быть им полезным? — продолжал я. — Ты отвернулся от своей расы. Ты больше не один из нас. Ты примкнул к тем, кто заставляет нас страдать. Мы не примем тебя обратно.

— Я не собираюсь возвращаться, — ответил он. — Поиски жизненной цели были очень долгими. Теперь цель у меня есть. Звездные цыгане стали действовать более грубо и менее осмотрительно. Ты обнаружил их на Брансоне III, потом на Дедале IV, потом на Сувенире. Кто-то должен направлять их.

— Значит, ты не просто к ним присоединился, —

предъявил я обвинение. — Ты еще и возглавил их!

— Кто-то должен был это сделать, иначе рано или поздно департамент санкционировал бы убийства. Ты разумный человек, Гейб, и я на самом деле не думаю, что ты унизишься до убийства, особенно теперь, когда ты знаешь мотивы их поступков. Но другие будут, и однажды начавшись, это не прекратится.

— Тогда что же мы с тобой сейчас делаем? — спросил я.

— Мы завершаем последний пункт сделки и после этого идем каждый своей дорогой.

— Ладно, — сказал я. — Но я буду преследовать тебя.

— Ты никогда меня не найдешь.

— Попытаюсь, — пообещал я ему. — Теперь о какой сделке ты говоришь?

— Четыре года назад звездные цыгане спасли твою жизнь. Соглашение подразумевало расчет после завершения работы. Я пришел получить оплату.

Я вытащил из кармана монету и вручил ему.

— Это пятикредитник, — сказал он.

— Мельче у меня нет. Передай, что они могут оставить сдачу себе.

— Нет, — отказался он, вытащил из кармана четыре кредита и отдал мне. — Сделка есть сделка. Мы никогда не берем больше, чем указано в контракте.

— Ладно, — кивнул я. — Теперь всё. Уходи.

— Еще не всё, — заявил он. — С тебя еще сувенир.

Я обвел рукой помещение:

— Выбирай и проваливай.

— Он не на полке и не в шкафу, Гейб, — сказал он. — Он у тебя в кармане.

— О чем это ты?

— О твоей медали за храбрость. Мы хотим ее на память.

— Иди к черту! — возмутился я.

— Ты заключил сделку, Гейб. Никто тебя не заставлял.

— Возьми что-нибудь другое, и я дам тебе неделю форы, перед тем как начать на тебя охоту.

— Нам не нужно ничего другого. Ты человек чести, Гейб. Мы ожидаем, что ты сдержишь свое слово.

— Я заключал сделку не с тобой, — возразил я, — а с цыганкой, которая была копией девушки, которую знал только ты. Пусть она сама придет и заберет свой гонорар.

На миг я подумал, что он попытается отнять у меня медаль, но он пожал плечами и направился к двери.

— Скажи ей, что я буду ждать, — крикнул я вслед.

Он ушел. Это был последний раз, когда я видел Джебедайю Бёрка. Он расстался со своими надеждами и мечтами, чтобы помогать звездным цыганам похищать таковые для своего бродяжьего племени.

В целом он был славным, порядочным, исполненным идеалов молодым человеком, возможно, получше многих. Он хотел сделать галактику лучше, и нашел расу, которая умудрилась завербовать его, взять в услужение его доброту и преданность. Но нельзя помочь человеку или расе, навредив другим, особенно когда дело касается таких тонких материй, как связанные с дорогими воспоминаниями очень личные вещицы.

Говоря, что мы никогда не примем его обратно, я откровенно лгал. Надеюсь, когда-нибудь он поймет и вернется. Конечно, мы, люди, простим ему эту слабость, потому что мы так устроены. У звездных цыган есть одно главное преимущество перед нами в этой необъявленной войне: каждый из нас способен принести вред невинной стороне, но только мы раскаиваемся в этом и только мы можем это предотвратить. Странно, никогда раньше не думал о сопереживании как о проблеме.

Не знаю, сможем ли мы выиграть с такой форой, но нам

придется постараться.

Перевела с английского Татьяна МУРИНА

Публикуется с разрешения автора.

НИКОЛАЙ КАЛИНИЧЕНКО

МЕТОД БЕСЧЕЛОВЕЧНОСТИ

О космических измерениях НФ мы писали неоднократно. Вроде бы отработали тему вчистую, не оставили без внимания ни один вид разумной и неразумной жизни, населяющей Вселенную. Однако московский критик и писатель предлагает снова вернуться к «инопланетной проблеме» и взглянуть на нее под иным углом: удалось ли многим поколениям фантастов хотя бы раз придумать убедительный образ абсолютно чуждого человеку инопланетянина, того самого Чужого? Или все-таки мы не смогли преодолеть «комплекс зеркала»?

Космос бесконечный и непознанный. В нем великое множество миров. Такое представление о вселенной сложилось у людей сравнительно недавно. Наука только делала первые шаги на пути освоения Внеземелья, а человеческая фантазия уже захватила новые плацдармы, с комфортом разместившись среди звезд и планет.

Одна из самых волнующих грез, связанных с космосом, — мечта о братьях по разуму. Кто же они, наши незнакомые соседи? На что устремлены их помыслы? Люди подняли взгляды к звездам и… увидели себя, облаченных в причудливые костюмы, вооруженных странным оружием, восседающих на необычных животных.

И, несмотря на антураж, идентичность касалась не только внешности, но и внутреннего мира. Чужие в ранних фантастических романах испытывают всю гамму человеческих чувств, от любви до ненависти. По воле писателей, отражающих чаяния общества, за гранью небес нас встретили зеркала. Вековой эгоцентризм гомо сапиенсов ограничил полет творческой мысли. Кроме того, на все это оказала серьезное влияние волна романтизма, охватившая литературные круги в конце девятнадцатого — начале двадцатого века. Еще одним фактором, влияющим на творчество НФ-первопроходцев, являлась духовная близость молодого жанра к приключенческой прозе, а точнее, к той ее части, которая касалась колонизации новых земель. Как бы то ни было, «зацикленность» человека на «себе любимом» долгие годы задавала тон фантастике Контакта.

Были, разумеется, исключения. В романе «Война миров» (1898) великий Герберт Уэллс демонстрирует нам чужих, рассматривающих человечество как продуктовую базу. Что мы знаем о марсианах Уэллса? Практически ничего. Некие осьминогоподобные существа, операторы чудовищных треножников и летательных аппаратов. Должно быть, таким образом персонифицировались в сознании писателя страхи военной агрессии со стороны одной из европейских держав. Например, Германии. Как показывает история, страхи не безосновательные. Тема врага со звезд будет востребована в современной фантастике, покуда человечество не перестанет воевать. Однако для анализа этот образ малоинтересен. Никто не собирается проникать в душу отвратительного агрессора. Хороший слизень — мертвый слизень! [12]

12

Антропоморфный образ космических пришельцев пытались разрушить и французские авторы: Жозеф Рони-старший в повести «Ксипехузы» и Франсис Карсак в «Пришельцах ниоткуда» вывели впечатляющие типы неорганических чужаков. (Прим. ред.)