Журнал «Если» №10 2010
Шрифт:
Клонированные работники, искусственные интеллекты-ментары, работающие на нейрохимической пасте, и нанопроцессоры в человеческих клетках, технологии искусственного генноинженерного деторождения, сделавшие смерть, по выражению одного из героев книги, лишь «отсутствием времени и диапазона». Все это представляет мир грядущего весьма интересным и очень привлекательным местом… если не знать о другой стороне, где существуют микроскопические бомбы и вирусные атаки, контроль генетической целостности и процедуры «прижигания».
Красочный и щедрый на подробности мир делает читателей не гостями, но очевидцами происходящих событий.
Отправной точкой для развития
Происходящее вовлекает в свою орбиту разные группы лиц, что позволяет автору отобразить социальную структуру общества будущего, экстраполируя современные тенденции. Сподвижники и таинственные враги Старков относятся к классу могущественных аффов, обладающих богатством, властью и сопутствующими привилегиями. Роль персонала и неквалифицированных работников отошла к клонам. Представители среднего класса, переживающего непростые времена, объединены в семейные фракции — чартеры. Автор описывает борьбу за выживание одного из таких семейств.
Роман открывает Марусека как щедрого на выдумки фантазера, способного создать из своих идей детально проработанный, внутренне непротиворечивый мир и представить его читателю через увлекательную историю. В числе возможных недостатков книги можно назвать стремительный финал, водоворотом затягивающий едва ли не всех персонажей романа.
«Счет по головам» погружает читателя в будущее. Тропинки, связывающие его с современностью, оставлены, но не подсвечены. Это делает чтение и восприятие текста непростой работой, требующей немалых усилий.
А вот действие второго романа, который, надеемся, скоро доберется и до российского читателя, разворачивается в уже знакомом мире и связано с дальнейшим развитием линий «Счета по головам». В интервью Марусек говорил, что у него есть идеи и для третьей книги, но прежде он хочет написать произведение о совсем ином мире, с другими персонажами и темами.
Сергей ШИКАРЕВ
ПИРОГ ДЛЯ ЗВАНЫХ ГОСТЕЙ
Похоже, на этот раз автор опроса нисколько не удивлен итогами голосования и читательским выбором. И, основываясь на их коллективном мнении, пытается вычленить «ингредиенты» эталонной жанровой ленты. А вопрос Аркадия Шушпанова звучал так: «Что для вас важнее в фантастическом фильме?»
Ответы распределились следующим образом:
Непротиворечивая научно-техническая (НФ) или сюжетная (фэнтези) составляющая — 18 %;
Нетривиальная идея — 18 %;
Специальные эффекты — 2 %;
Режиссерские находки — 4 %;
Актерская игра — 5 %;
Философский смысл — 9 %;
Общая атмосфера фантастического мира — 44 %.
Всего в голосовании приняли участие 392 человека.
Вряд ли кто-то будет оспаривать, что кино по-прежнему является важнейшим из искусств для массового потребителя. Потому и зрителей жанрового кино в процентном отношении существенно больше, чем читателей той же литературы. Фантастика все еще остается «дойной коровой» кинобизнеса, его авангардом. Даже если мы
Обратная сторона этого явления в том, что фантастическое кино в массе своей ориентируется вовсе не на любителя НФ, а на зрителя «неискушенного». Те, кто читает соответствующие книги, лишь один и далеко не самый большой сегмент аудитории. По-видимому, куда менее многочисленный, чем, например, читатели комиксов.
А потому крайне интересно, как же воспринимает жанровое кино не массовый, но квалифицированный зритель-читатель. И здесь читатель профильного журнала, который в курсе всех новейших веяний в области НФ и фэнтези, будет наиболее репрезентативным. Так что же важнее всего для такого зрителя в самом важном из искусств?
Оказывается, менее всего читателя «Если» интересуют спецэффекты в НФ-картине. При этом вспомним, что список самых популярных НФ-фильмов года, который для журнала регулярно составляет киновед Сергей Кудрявцев, возглавляют картины, где визуальные ухищрения — едва ли не главное их достоинство. Здесь и проявляется расхождение между массовой, «девственной», киноаудиторией и собственно читателями. Можно также заметить, что чисто технологическая сторона воплощения самых невероятных замыслов давно не увлекает профильного зрителя-читателя изолированно, вне остальных элементов фильма (а ведь когда-то будоражила умы и какая-нибудь бутафорская стрела, насквозь протыкающая героя).
Кстати, тенденция снижения интереса к спецэффектам замечена еще в начале 1990-х годов. И это при том, что публика тогда еще во все глаза смотрела на превращения «жидкого» терминатора, а компьютерная графика только начинала свое шествие по экранам.
Не слишком далеко в рейтинге от решений технологических ушли и решения постановочные, так называемые режиссерские находки. Вполне вероятно, из-за того, что мало кто ясно представляет себе, что именно считать находкой. И особенно — чьей. Даже кинорецензенты иногда ошибаются и приписывают, скажем, постановщику экранизации интересный ход, на самом деле придуманный автором книги-оригинала. Между тем кинофантастика становится все более режиссерской, переживая нечто похожее на то, что прошел в своем развитии театр. Ежегодно появляются и становятся предметом культа, обретая армии поклонников, картины, построенные исключительно на какой-либо концепции энтузиаста-режиссера. Это может быть всего лишь удачная стилизация под графический роман или документальную съемку. А может быть открытием нового жанра или направления, как случилось с анимационной лентой Шэйна Эккера «9», породившей ститч-панк. Даже продюсеры, дельцы до мозга костей, сознают возросшую роль постановщика и устраивают из кастинга режиссеров на громкий проект целые рекламные кампании. Следовательно, рейтинг этой составляющей фильма мог быть и повыше…
С актерской игрой, напротив, все понятно. Она никогда не была визитной карточкой жанра, хотя нередко за роли в фантастических фильмах лицедеи выдвигаются на «Оскар». Более того, эти персонажи для актеров нередко становились «карьерообразующими». И все же и массовый, и квалифицированный зрители ждут от НФ или фэнтези совсем иного. Для актера требуется не столько глубоко и ярко раскрыть образ, сколько органично жить в предлагаемых обстоятельствах, заставляя публику верить в реальность вымышленного мира.