Журнал «Если», 1995 № 10
Шрифт:
Принц Леддравор теперь прекрасно сознавал, что, по большому счету, сопротивляться бесполезно. Поначалу он не хотел переселяться на Верхний Мир, попросту боялся этого переселения, но выхода не оказалось, и страх отступал перед неизбежностью. Принц стал уделять повышенное внимание строительству небесного флота, всем своим поведением давая понять — будущее Колкоррона отныне связано исключительно с Верхним Миром.
Глава 14
— Судя по сообщениям наблюдателей, в пределах ближайших пятидесяти миль птерты нет
— Если мы станем ждать идеальных условий, то никогда не взлетим. — Заслонив глаза ладонью, Толлер взглянул на небо. Широкий световой клин на диске Верхнего Мира указывал время — разгар утреннего дня.
— Все равно, осторожность не помешает.
Толлер улыбнулся.
— Не поздновато ли для наставлений?
— Если ты погибнешь, отвечать, между прочим, придется мне, — язвительно заметил Армдюран.
— Ради вашего благополучия обещаю остаться в живых. — Толлеру пришлось повысить голос, чтобы перекричать шум в ангаре. Рабочие деловито крутили большой вентилятор. Его шестерни и деревянные лопасти непрерывно стучали, загоняя холодный воздух в баллон небесного корабля, находившийся на некотором удалении от гондолы. Таким образом внутри баллона создавалось свободное пространство, предназначенное для горячего газа маглайна; оболочка из холодного воздуха, по замыслу конструкторов, должна была помешать маглайну прожечь стенки баллона.
Квадратную гондолу величиной со средних размеров комнату полностью загрузили всем необходимым На борту имелись горючее, съестные припасы, а также мешки с песком, общий вес которых соответствовал весу шестнадцати человек. Около гондолы стояли трое товарищей Толлера по предстоящему путешествию.
Предстартовая суета помогла Толлеру отвлечься от печальных мыслей, связанных со смертью магистра Гло — старика, который в последнее время окончательно превратился в развалину, похоронили накануне. Да и прощание с братом как-то не настраивало на веселый лад. Впрочем, это все уже позади…
Послышался цокот копыт. Толлер обернулся. В ангар въехал принц Леддравор, следом вкатился открытый экипаж принца Чаккела. Леддравор оделся как на парад: белая кираса, на бедре боевой меч, на левом предплечье метательный нож в ножнах. Принц спешился, огляделся по сторонам и неторопливой походкой направился к Армдюрану с Толлером.
Когда Толлер служил в армии, он Леддравора не встречал, а по возвращении в Ро-Атаори видел только издали. За это время принц постарел: черные волосы тронула седина, тело отчасти утратило прежнюю стройность.
— Что ж, Маракайн, — проговорил Леддравор, приветствуя инженера и пилота небрежным кивком, — со времени нашей последней встречи ты многого добился. Надеюсь, это научило тебя не лезть в бутылку.
— Спасибо на добром слове, принц, — отозвался Толлер, пытаясь догадаться, в каком Леддравор настроении.
— Человек, который поведет первый корабль на Верхний Мир. Это большая честь, Маракайн, и ты вполне ее заслужил. Знаешь, некоторые говорили, что ты слишком молод, что пилотом надо назначить
— Большое спасибо, принц, — поблагодарил Толлер.
— За что? — На лице Леддравора промелькнула ухмылка, та самая, от которой собеседников принца обычно бросало в дрожь. — Ты просто пожинаешь плоды своих трудов.
Эта улыбка принца позволила Толлеру понять, что ничего не изменилось, что Леддравор по-прежнему смертельный враг, он ничего не забыл и не простил и явно жаждет крови Толлера.
Он надеется, что полет будет неудачным! Надеется, что корабль не вернется! Внезапно Толлеру стало жаль принца. В самом деле, человека, жизнь которого до такой степени отравлена злобой и ненавистью, можно только пожалеть.
Леддравор пристально поглядел на Толлера, кивнул и повернулся к кораблю. Наполненный на три четверти баллон трепыхался между опорами и походил на выброшенное на берег морское чудовище со шкурой из пропитанного лаком полотна.
— Если не ошибаюсь, — произнес Леддравор, — тебе пора, Маракайн.
Толлер откозырял принцу, похлопал по плечу Армдюрана и побежал к гондоле. По его сигналу в гондолу забрались остальные члены экипажа: второй пилот и «летописец» экспедиции Завотл, механик Рилломайнер и техник по такелажу Фленн.
Толлер занял место около системы управления горелкой.
Основной деталью горелки служил ствол молодого дерева бракки. Слева от утолщенного основания помещалась небольшая загрузочная воронка с пиконом, снабженная пневматическим клапаном, через который кристаллы поступали в камеру сгорания. Справа аналогичное устройство контролировало подачу халвелла; обоими клапанами управлял один рычаг. Проход в правом клапане был чуть шире, в результате халвелла подавалось больше; инженеры утверждали, что это обеспечивает ровную тягу.
Толлер махнул рукой бригадиру рабочих, что суетились вокруг гондолы. В ангаре сразу стало тише. Толлер осторожно переместил рычаг управления клапанами на одно деление вперед. Раздался оглушительный рев — энергетические кристаллы выстрелили залпом горячего газа в разверстую пасть баллона. Огромный баллон начал надуваться. Теперь готовый к полету корабль удерживал на земле только якорь. И вот наступил торжественный момент (который захваченный работой Толлер, к сожалению, прозевал): якорь отцепили, и шар взмыл в небо.
Поначалу подъем проходил плавно, но едва корабль угодил в восходящий воздушный поток, он столь стремительно рванулся вверх, что Рилломайнер громко охнул.
Остались внизу ангары, толпа зрителей, среди которых Толлер легко различил по белой кирасе Леддравора, деревья, окружавшие по периметру летное поле…
— Записывай, — обратился Толлер к Илвену Завотлу. — Стартовать следует при скорости ветра не более десяти миль в час. Кроме того, необходимо срубить все деревья.