Журнал «Если», 1997 № 02
Шрифт:
Граф Саксиф Д’Аан уже полностью овладел собой и, заговорив, ничем не выдал своих чувств.
— Власть императора не простирается за пределы его мира. Но я готов приветствовать тебя как собрата-монарха. — Он раскинул руки, так что длинные рукава его одежд зашелестели. — Этот мир — мой. Я правлю всем, что лежит под синим солнцем. Ты нарушил границы моих владений. Я могу поступить с тобой так, как сочту нужным.
— Обычная пиратская болтовня, — пробормотал граф Смеарган, который не понял из разговора
— Он как раз и убеждал меня в том, что не является пиратом. Он считает себя правителем всего этого плана. Поскольку других претендентов нет, нам остается лишь признать его права.
— Боги! Тогда пусть и ведет себя, как подобает монарху, и позволит нам убраться из его вод. Ничего другого мы не хотим.
— Он позволяет, если мы отдадим ему девушку.
Граф Смеарган покачал головой.
— Не могу, Элрик, она моя пассажирка, и я за нее отвечаю. Я скорее умру, чем предам ее. Таков кодекс чести Повелителей Моря Пурпурных Городов.
— Я знаю, для тебя это важно, — кивнул Элрик. — Я же, в свою очередь, взял девушку под защиту и как наследственный император Мелнибонэ не могу позволить себе отступить.
Они разговаривали вполголоса, но Саксиф Д’Аан каким-то образом расслышал их.
— Должен сообщить вам, — сказал он на обычном языке, — что эта девушка принадлежит мне. Вы ее украли. Подобает ли это императору?
— Она не рабыня, — возразил Элрик, — а дочь свободного купца из Джахора. У тебя нет на нее прав.
— Тогда я не смогу открыть для вас Малиновые Врата. Вам придется остаться в моем мире навсегда, — спокойно произнес граф Саксиф.
— Ты закрыл рубеж? Разве это возможно?
— Для меня — да.
— Ты знаешь, что девушка скорее умрет, чем вернется к тебе, граф Саксиф? Неужели тебе доставляет удовольствие мучить ее?
Капитан золотого корабля поглядел прямо в глаза Элрику, словно! бросая вызов, суть которого была известна только им двоим.
— Дар страданий всегда ценился нашим народом. Разве не так? Но у меня есть для нее и другой дар. Она называет себя Васслис из Джахора, но она не знает себя. Только я знаю, кто она на самом деле — Гратейша, принцесса из Фуйэм-Омейо, и она будет моей женой.
— Но как же она может не знать собственного имени?
— Это — перевоплощение. Я же хорошо знал ее душу и плоть в прежней жизни. Я долгие годы ждал ее, император. И теперь меня не обмануть.
— Но два века назад, в Мелнибонэ, тебе уже случилось ошибиться…
— Как бы язык твой не стал твоим врагом, братец монарх. — Тон графа Саксифа был куда более зловещим, чем сами слова.
— Что ж, — Элрик пожал плечами, — ты сильнее. Мои заклинания плохо работают в твоем мире. Твои головорезы превосходят нас численностью. Тебе не составит труда отнять у нас девушку.
— Ты должен отдать ее мне. Тогда ты сможешь вернуться в свой мир и в свое время.
Элрик улыбнулся.
— Так я и думал. Здесь замешано волшебство. Она — не перевоплощение. Ты, наверное, вернул дух твоей погибшей возлюбленной из небытия и собирался вселить его в тело этой девушки. Разве я не прав? Вот почему она должна попасть к тебе добровольно, иначе волшебство обратится против тебя, а рисковать ты не хочешь.
Граф Саксиф Д’Аан впервые за время разговора отвернулся и посмотрел на море.
— Она — та самая девушка, — упрямо произнес граф на высоком наречии. — Я знаю, что это она. Я просто хочу вернуть ей память.
— Патовая ситуация, — хладнокровно заметил Элрик.
— Разве ты не уважишь своего брата по крови? — тихо проговорил Саксиф Д’Аан, все еще избегая смотреть на Элрика.
— Ты не заслужил моего уважения, граф Саксиф. Если ты принимаешь меня как своего императора, тогда должен согласиться с моей волей. Девушка останется под моим покровительством, или тебе придется забрать ее силой.
— Гордость не позволит мне применить силу.
— Подобная гордость всегда убивала любовь, — сочувственно произнес Элрик. — И что теперь, король чистилища? Что ты намерен делать с нами?
Граф Саксиф как раз раздумывал над ответом, когда из-под палубы снова послышались топот и ржание. Граф буквально вытаращил глаза. Когда он перевел взгляд на Элрика, на лице его читался ужас.
— Кто у тебя в трюме?
— Конь, только и всего, — равнодушно сказал Элрик.
— Конь? Обыкновенный конь?
— Ну, разве что белый. Такой, знаешь, крупный жеребец, оседланный и взнузданный, но без всадника.
И тогда граф Саксиф закричал своим людям срывающимся голосом:
— Немедленно поднять этих троих на борт! А проклятую посудину потопить! Быстро!
Элрик и Смеарган стряхнули руки матросов, которые попытались схватить их, и направились к сходням, ведя девушку между собой. Смеарган пробормотал: «По крайней мере, мы все еще живы, Элрик. Но что же нас ждет дальше?»
Элрик покачал головой.
— Остается надеяться, что нам и дальше удастся играть на гордости графа Саксифа. Хотя только богам известно, как долго мы сможем продержаться.
Граф Саксиф Д’Аан уже шел по сходням впереди них.
— Быстрее! — крикнул он. — Убирайте трап. Готовьте катапульты! Потопите это корыто немедленно!
Шум под палубой корабля Смеаргана все усиливался. Ржание коня далеко разносилось над волнами. Удары мощных копыт, наконец, разнесли переборку — и конь неожиданно вырвался на свободу. Гордо выгнув шею, с раздувающимися ноздрями и пылающими глазами он стоял на палубе, словно бросал вызов.