Журнал «Если», 1997 № 03
Шрифт:
— Выбросьте ее! Выбросьте!
Джоанн резко задвинула нижний ящик и уронила руку на колени.
— Вы ведь драк, Пур Сонаан. Вы должны ненавидеть людей, не так ли?
В следующее мгновение с уст сорвались слова, так и не сложившиеся у нее в голове в связную фразу, ибо она запрещала себе додумывать эту мысль до конца.
— Дайте мне что-нибудь!
— Что именно, Джоанн Никол?
— Что угодно, что убило бы меня!
Она уловила, что джетах резко выпрямился. Он долго ничего не говорил, а только тяжело дышал. Наконец
— Вы полагаете, что просите о незначительной услуге? А ведь вы просите, чтобы я совершил грязный поступок. Никогда больше не произносите подобных вещей.
Она почувствовала, как он легко приподнимает ее под мышки и ведет к койке. Джоанн села на нее, не переставая плакать.
— Пур Сонаан!
— Да?
— Если я так важна для этого Торы Соама, почему он никогда ко мне не заглядывает?
Пур Сонаан усмехнулся.
— Тора Соам — овьетах талман-коваха. Ему трудно выкроить свободную минутку, особенно в военное время. Но он часто о вас спрашивает, как и Син Видак, тот ребенок, которого вы спасли. Знаете ли вы, что Син Видак уже проходит подготовку как новобранец тзиен денведах?
От удивления Джоанн перестала плакать.
— Он уже в армии? Такой малыш? — Выходит, она вытащила эту желтую задницу из огня только ради того, чтобы подбросить еще мясца в военную мясорубку драков? Теперь и он будет ползать по грязи в красном мундире и убивать людей… — Син Видак для этого слишком мал.
— Вам следует знать, Джоанн Никол, что драки достигают зрелого возраста примерно в пять раз быстрее, чем люди.
— Знаю, и тем не менее…
— Син Видак успел повзрослеть. — Пур Сонаан помолчал. — После Ве-Бутаана прошло много времени. Очень много.
— Сколько? По человеческому счету?
Гораздо позже Мицак ответил ей на этот вопрос. Двадцать месяцев. Двадцать!
Как же она умудрилась проболтаться здесь без малого два года?..
Ей в руки сунули большой ком материи.
— Вот халат. Помочь вам одеться?
— Нет.
Мицак вышел. Его сменил Пур Сонаан. Джоанн стерла правой ладонью влагу с лица.
— Я должен вам кое-что сообщить, — начал драк. — Ваша жизнь принадлежит вам одной, Джоанн Никол, и закончить ее — ваше право и дело вашего выбора. Но если вы решитесь на это, то знайте, что осуществление этого права — задача, которую вам придется решать только самостоятельно. Никогда никого не просите сделать это за вас.
Пур Сонаан тяжело заковылял к двери. Джоанн упала лицом на койку.
Она проклинала себя за плаксивость. Однако желтокожий ребенок, получивший право гордо носить красный мундир тзиен денведах, стоил слез.
7
Проклинайте ошибки, жалуйтесь на них, сожалейте о них, учитесь на них. Только не уповайте, что наступит время совершенства, когда придет конец любым ошибкам, ибо это мы зовем смертью.
На следующий день Джоанн расхаживала по палате и даже пыталась делать зарядку, а Мицак зачитывал ей новости.
— Вот странно!
— Что странно, Мицак?
— Комитет планирования Федерации Девятого Сектора отклонил при голосовании приглашение дракам и землянам вступить в Федерацию.
— Вы предсказывали, что так и будет.
— Странно то, что предложение чуть не было принято. При голосовании воздержался один-единственный член комитета — Хиссиед-до’ Тиман, делегат с Тимана.
Мицак надолго умолк.
— О чем вы размышляете?
— Не пойму, почему он воздержался.
— Вы представляете себе тимана, Мицак? Все они так погрязли в своих кознях, что сами чаще всего не знают, что делают.
При очередной попытке приседания Джоанн опрокинулась на спину.
— Есть ли новости о войне, Мицак?
— Есть, как всегда. — Помолчав, он продолжил чтение. — Хет Краакар, первый командующий Флота драков, сообщил через своего представителя, что планета Дитаар перешла в руки Соединенных Штатов Земли. Дальше идут данные о потерях среди военных и мирного населения.
Джоанн услышала, как он поднимается.
— Простите. — Он покинул палату.
Она сидела в одиночестве, прислушиваясь к шагам. К ней явился уборщик. Джоанн села.
— Теперь тебе разрешено со мной разговаривать?
— Да, разрешено, — прозвучал голос, выдающий волнение и робость. — Я бы заговорил гораздо раньше, потому что у меня очень много вопросов, но здесь главное правило — молчание.
— Я понимаю. Как тебя зовут?
— Венча Эбан. Джоанн Никол, не могли бы вы на время уборки лечь на койку?
— Конечно. — Она встала, взяла халат, надела его и опять села, подобрав ноги.
— Венча Эбан, где мне можно принять душ? Вымыться?
— При палате есть особая комната. — Шаги, удаляющиеся вправо.
— Но дверь заперта. Наверное, вам нельзя мыться, пока не подживет вся кожа.
— Мне бы хотелось отказаться от ночного горшка. Я уже нормально передвигаюсь.
Она услышала, как открывается еще одна дверь.
— Я открыл для вас туалет.
— Хорошо.
Пытаясь исследовать палату в направлении к самому дальнему ее концу, она уже поплатилась несколькими синяками и пришла к единственному выводу: там есть дверь, но она заперта.
— Джетах Пур Сонаан сказал, что разговор с вами — это очень важно. Вы хотите услышать что-то конкретное, Джоанн Никол?
— Нет, все, что угодно. — Она вспомнила ханжеское высокомерие Мицака, с которым он реагировал на все ее вопросы насчет талмы.
— Ты знаешь что-нибудь про Талман?