Журнал «Если», 2000 № 02
Шрифт:
Все же, надо признать, и эта масштабная постановка была всего лишь экранизацией романа Х. Келлермана. Оригинальный проект пересечения Атлантики был запатентован немецким кино в фильме «FP-1 не отвечает» (реж. К. Хартль, 1933). Там речь шла о создании цепи плавучих платформ. Процесс постройки этих платформ и кадры приземления на них больших трехмоторных авиалайнеров были с высокой степенью реализма запечатлены мастерами комбинированных съемок студии UFA Риттау и Шуфтаном.
Что же касается самого длинного в истории кино туннеля, то он был построен в 1988 году в новозеландском фильме «Навигатор: средневековая одиссея» (реж. В. Уорд). Действие фильма развивается в одной из деревень средневековой Англии. Спасаясь от эпидемии чумы, жители деревни начинают копать подземный ход. На его создание уходят десятилетия, и в итоге рожденные под землей потомки английских крестьян выбираются на поверхность в Австралии XX века.
По сути
Другим столь же слабо мотивированным изобретением, относящимся к «протосюжетам» Уэллса, стало появление на экране чело-века-невидимки. Благодаря тому, что возможности комбинированной съемки да и просто выразительная актерская игра (без видимого партнера) позволяли создать «вечный аттракцион», на экране вновь и вновь появлялись «человек-невидимка» (1933, 1940, 1944, 1951, 1975, 1992), «женщина-невидимка» (1941, 1983), «ребенок-невидимка» (1957, 1988) и даже боровшийся с фашистами «агент-невидимка» (1942)! Наиболее доступной технологией для достижения светопроницаемости кинематограф считал некий химический раствор, но в фильме Д. Карпентера 1992 года («Воспоминания человека-невидимки») пригодным оказалось все то же действие электромагнитного импульса. Правда, к чести авторов этой комедии, они сумели любопытно обыграть феномен «непрозрачности» тех материальных веществ (например, табачного дыма), которые попадают в прозрачные внутренности невидимки.
Вообще же человеческий организм — порой чужой, порой свой собственный — был в кинофантастике не менее обширным полигоном для экспериментов и изобретений, чем весь окружающий мир. Благодаря «контраграву» («Воздух», 1933) или ботинкам на подошве из «флаббера» («Рассеянный профессор», 1962, «Флаббер», 1997) герой преодолевал силу гравитации. Один из культовых персонажей американского кино — доктор Сэйвиор, «Спаситель» («Доктор «X», 1932) изобретал особый состав, по виду похожий на овсяную кашу, который при нанесении на человеческое тело образовывал искусственную кожу с удивительными свойствами. В другом почти забытом сегодня американском фильме «Железный человек» (1966) герой — инвалид вьетнамской войны заключал свое поврежденное сердце в стальную «клетку», сочетавшую в себе функции электростимулятора и защитного панциря, что и делало его неуязвимым для коммунистических шпионов. Кстати, примерно в то же время (1968) на экраны США вышла и принципиально-контрастная по смыслу картина — реалистическая экранизация рассказа и пьесы Д. Кейерса «Чарли», где ученые не только наделяли интеллектом компьютера умственно-отсталого подонка, но и боролись за его нравственное возрождение.
Опыты по «миниатюризации» самого изобретателя и членов его семьи («Дорогая, я уменьшил детей!» Д. Джонстона, 1989; было и увеличение детей — в фильме 1992 г., а сейчас выходит сиквел «Дорогая, я уменьшил нас самих!») в основном были рассчитаны на комический эффект, но в некоторых случаях они показывали, что подстерегает уменьшенного человека в микромире («Доктор Циклоп» Э. Седзака, 1933). А в фильмах «Фантастическое путешествие» (1966) и «Внутреннее пространство» (1987) превращали героев в путешественников по лабиринтам человеческого организма. При всех натяжках и несообразностях этих сюжетов «изобретение» микро-батискафа, способного двигаться в тканях легкого, или капсулы размером с кровяную клетку по праву было отмечено «Оскарами» и интересом серьезных поклонников жанра, оценивших, что вдохновителем этих фантазий был прогресс реальной медицинской науки и техники.
Приметой нашего времени стали эксперименты с моделируемой памятью («Вспомнить все») и мнемоническими курьерами («Джонни-мнемоник»), хотя пальма первенства во внедрении этих и подобных изобретений, безусловно, осталась за писателями-фантастами.
К особой группе изобретений относятся «рецепты бессмертия». Они могут иметь в своей основе чисто сказочные, мифологические мотивы: например, «Асфикс» П. Ньюбрука (1973), где герой-ученый подкарауливает и даже снимает на фотопленку «духа смерти», появляющегося возле человека в экстремальной ситуации, или «Хро-нос» мексиканского режиссера Г. Дель Торо, где антикварный прибор дает своему обладателю бессмертие, но превращает его при этом в вампира. А вот в снятой за несколько десятилетий до этого экранизации романа Гертруды Атертон «Черный скот» (1923) секрет вечной молодости формулировался во вполне научных категориях: для этого требовалось воздействие все того же рентгена и пересадка желез внутренней секреции. К подобному способу бессмертия склонялся и ученый из фильма «Человек с Халфмун-стрит» (1945), добывавший трансплантанты из трупов своих жертв. Были, впрочем, и более благородные жрецы науки, оживлявшие мертвецов с помощью тока высокого напряжения, ядерной реакции («Существо с атомным мозгом», 1955) или продлевавших жизнь неизлечимо больным пациентам — к числу последних относится сравнительно недавняя экранизация рассказа Д. Дюморье «Жизненная сила», где душа больного раком человека удерживается в специально сконструированном гигантском конденсаторе.
В истории кино были примеры и таких оригинальных изобретений как, например, синтетическое молоко (английский фильм «Чудеса случаются», 1940) или вечная одежда («Человек в белом костюме», 1951, также Великобритания). Герой последней картины, молодой ученый из Кембриджа (актер Алек Гиннес) изобретал синтетическое волокно, на которое не действовали ни химические, ни механические факторы, шил из него белый костюм — и становился объектом преследования текстильных магнатов. Правда, фильм был всего лишь переложением известной пьесы и отзывался на разработки новых типов синтетического волокна (капрон и т. д.), которые стали символом эпохи 50-х годов. В похожий конфликт с воротилами автомобильного бизнеса вступал изобретатель из американского фильма «Водяной двигатель» (1992). В «Цепной реакции» (1997) яблоком раздора становился рецепт дешевого водородного топлива, который пыталась монополизировать мафия.
Понятно, что если герой фильма на атомном уровне решает проблему регенерации пузырьков в пиве («Юный Эйнштейн», 1988) или находит способ внедряться в действие фильма, показываемого по домашнему видео («Die Einstiger», условный перевод — «Проникающий», 1985) — то это прежде всего благодатная почва для комедийных гэгов. Однако от темы последнего фильма перекидывается мостик к изобретениям в сфере «виртуального мира», которая, наряду с клонированием, захватывает безоговорочное лидерство в кинофантастике конца 90-х.
Кино начало разрабатывать тему виртуального мира еще в начале 80-х. Многим, наверное, запомнился фильм «Мозговой штурм» Д. Трамбалла (1983) — того самого Трамбалла, который руководил комбинированными съемками в «2001; космической одиссее» и «Близких контактах третьего вида». Пара ученых из этого фильма (актеры Кристофер Уокен и Луиза Флетчер) создавали устройство, внешне напоминающее наушники, с помощью которого можно было пережить чужой жизненный опыт. Более того, этот опыт можно было на расстоянии телепортировать. Аналог современной компьютерной игры грозил трагическим исходом, когда содержанием опыта становилась зафиксированная в памяти устройства смерть героини…
Тема виртуального опыта и виртуального мира была достойно продолжена в фильмах Пола Верхуве-на («Вспомнить все») и Анджелы Бигелоу («Странные дни»), ее с большим или меньшим успехом эксплуатировали «Нирвана», «Киберджек», «Пещерные врата», «Темный город», «Виртуальная сексуальность» (в последнем фильме, 1999 года, героиня создает себе виртуального возлюбленного, и он, по всем законам жанра, не может не перешагнуть в реальный мир).
Вершиной изобретений виртуальной реальности в кино на сегодня стала, без сомнения, Матрица из одноименного фильма братьев Вачовски. В отличие от «Темного города», где в виртуальную беспросветность жителей Земли погружают деградирующие пришельцы, Матрица — это изобретение без изобретателя, программный продукт самой программы. «Мессия киберпанка» Нео (К. Ривз) вступает с дьявольской программой в борьбу, ставкой в которой становятся миллиарды человеческих душ. Вот только, как замечает в рецензии на фильм все тот же скептик Эберт, «что произойдет, если миллиарды землян будут отсоединены от Матрицы? Будет ли у них работа? Дом? Собственная индивидуальность? Парадокс в том, что мир Матрицы неотличим от той реальности, которая существовала до нее».