Журнал «Если», 2005 № 07
Шрифт:
Теперь они с Агу шли по длинному проходу. В свои девяносто три года шаман выглядел ребенком — тело его было телом тринадцатилетнего мальчишки. С обеих сторон высились стеллажи с крио-саркофагами. Под стеклянными куполами лежали люди, тысячи людей с угловатыми индейскими лицами, с низкими бровями, орлиными носами, высокими скулами и широкими подбородками. Этим людям уже не суждено было проснуться. Многие из них давно умерли, уступив эстафету жизни преемникам своего тела, а кто-то отказался от жизни добровольно. Тексуме прощался с ними, не говоря
Они остановились возле одного из саркофагов. Лицо лежавшего там индейца показалось Тексуме знакомым. Он знал когда-то этого человека, но сейчас никак не мог вспомнить его имени и обстоятельств знакомства. На панели горела надпись «Тело свободно».
Минута проходила за минутой, а Тексуме все не уходил. Агу уже хотел окликнуть его, но в это время неподалеку послышались голоса. По проходу в их сторону двигался агент и катил перед собой инвалидное кресло с очень старым, высушенным годами человеком. Агент остановился метрах в десяти от индейцев и нажал кнопку на панели ближайшего саркофага. Криокамера медленно приняла вертикальное положение, позволив старичку в кресле разглядеть тело.
— Как вам? — спросил агент.
— Это гораздо лучше, — ответил старичок.
— Примерите?
— Да, запишите.
Агент достал электронный блокнотик и записал номер саркофага.
— Посмотрим еще, сэр?
— Хватит. Давай-ка выберем тело для моей старушки.
— Охотно вам помогу, сэр.
Они двинулись по проходу. Агент весело насвистывал, предвкушая удачную сделку. Проходя мимо Тексуме и Агу, он приветливо кивнул им:
— Как вам тела?
Чероки переглянулись. Их замешательство агент понял по-своему.
— Ничего, еще обвыкнетесь. А если не понравятся — приходите, обменяем. Гарантийный срок — год.
Он покатил кресло дальше по проходу.
— Он нас принял за?… — начал Агу.
— Да.
Тексуме положил руку на плечо Агу, в который раз чувствуя неловкость от того, что старый, мудрый человек, каким был его сын, выглядит теперь маленьким мальчиком.
— Отправляйся на ковчег, шаман, я скоро приду.
Агу долго ждал отца у шлюза. Наконец Тексуме появился. Он толкал перед собой низкую тележку с саркофагом. На панели Агу увидел уже знакомую надпись: «Тело свободно».
— Агуакуири, ты помнишь свою мать?
Вeрнор Виндж
Куки-монстр
Ну что, детка, нравится тебе новая работа?… Дикси Мей оторвалась от клавиатуры и с неудовольствием посмотрела на узкий прыщеватый лоб, взошедший над перегородкой ее рабочей кабинки, как больная луна.
— Все лучше, чем фасовать гамбургеры, — сухо ответила она. Виктор привстал на цыпочки, и его лицо появилось над перегородкой целиком.
— В самом деле?… Мне ужасно жаль огорчать тебя, детка, но, боюсь, тебе быстро надоест, — заметил он, криво ухмыляясь.
По совести сказать, Дикси Мей была с ним совершенно согласна. И все же она считала, что место оператора «горячей линии» технической поддержки клиентов «ЛотсаТеха» — это настоящая работа, которая позволит ей сделать первый шаг к новой жизни и, может быть, — чем черт не шутит? — даже подняться выше по служебной лестнице крупнейшей в мире электронной компании.
— Отстань, а? — просительно сказала она. — В конце концов, сегодня наш первый рабочий день…
Сегодня действительно был их первый настоящий рабочий день, которому предшествовала довольно тяжелая неделя, когда будущие операторы службы технической поддержки знакомились с продукцией компании.
— …Словом, Виктор, если тебе уже надоело, значит, внимания и усидчивости у тебя не больше, чем у кузнечика.
— Дело не в усидчивости, Дикси Мей. Просто я достаточно умен и хорошо понимаю, что заслуживает, а что не заслуживает внимания настоящего творческого ума.
«Чтоб тебе провалиться!..»
— В таком случае, боюсь, уже к осени чей-то настоящий творческий ум окончательно прокиснет.
Виктор самодовольно ухмыльнулся.
— В чем-то ты права, детка. — Он немного подумал и добавил, заговорщически понизив голос: — Но ведь ты знаешь, какова разница между мной и тобой. Я нанялся сюда только для того, чтобы раздобыть сенсационный материал для моей колонки в «Брюн». «Новая потогонная система или смерть от скуки» — примерно под таким заголовком появится моя статья. Я, правда, еще не решил, в каком ключе все это подать — сатирическом или, наоборот, рассмотреть проблему с точки зрения возможных изменений в общественном сознании. Как бы там ни было, — Виктор заговорил еще тише, — через неделю меня здесь не окажется, так что никакого ущерба мой могучий ум не понесет.
— Значит, ты не собираешься напрягаться в пользу клиентов «ЛотсаТеха»? И что же они получат от тебя вместо помощи? Набор общих рекомендаций, которые еще больше их запутают?!
Виктор вздернул брови.
— Смею тебя уверить: я буду отвечать на все вопросы тщательно и подробно… по крайней мере, в ближайшие два-три дня. — На его лице снова появилась хитрая ухмылка. — Можешь не сомневаться: пока я не уволюсь, ни один клиент не сможет назвать меня «этим чертовым консультантом»…
«Логично», — подумала Дикси Мей.
— О'кей, Виктор. А теперь будь так добр, оставь меня в покое и не мешай делать работу, за которую мне платят деньги, ладно?
Ответом было молчание. Сначала Дикси Мей решила, что Виктор рассердился, обиделся, но нет… Он молчал насмешливо, высокомерно и, ко всему прочему, довольно нахально раздевал ее взглядом. Но она так и не подняла головы. Такое молчание Дикси Мей могла выносить сколько угодно… или, по крайней мере, до тех пор, пока насмешник находился вне досягаемости ее крепких кулачков.