Журнал Наш Современник 2006 #10
Шрифт:
Главная идея евразийского движения заключалась в утверждении самобытности российской истории и культуры. Россия, по мысли евразийцев, является особым этнографическим и культурным миром, занимающим серединное положение (Хартленд) между Западом и Востоком, Европой и Азией.
Евразийцев объединяла идея о России как особом мире, на развитие которого решающее влияние оказал материк Евразия, географически совпадающий с территорией Российской империи, со своим уникальным местоположением в планетарном пространстве, своеобразными почвами, климатом. Неповторимая географическая среда получила у П. Н. Савицкого название “месторазвитие”,
А потому народы, проживающие в общей географической среде, независимо от их этнической принадлежности, имеют много ценностных совпадений, духовную близость, сходные образ бытия и формы хозяйственной деятельности.
Эти идеи первых евразийцев были активно развиты впоследствии советским ученым Л. Н. Гумилевым.
В работах евразийцев прочитывается попытка сформулировать новую категорию геополитики — геополитический потенциал государства. Основу потенциала составляют пространственное положение государства (местоположение), ландшафт, выход к теплым морям, коммуникационные возможности и др. Геополитический потенциал России уникален. По мнению П. Н. Савицкого, Россия-Евразия — это “особая часть света, континент, являющийся неким замкнутым и типичным целым как климатически, так и с точки зрения географических условий”.
П. Н. Савицкий, Н. С. Трубецкой и Л. Н. Гумилев особое значение придавали двум географическим факторам российской истории — меридианному течению рек и широтной протяженности ее степей. П. Н. Савицкий, как и Л. Н. Гумилев, считали русскую степь становым хребтом российской истории.
Вспоминаю служебный эпизод. Летом 2000 г., будучи начальником Главного управления международного военного сотрудничества Министерства обороны РФ, я сопровождал министра обороны Греции А. Цоходзопулоса из Москвы в Ижевск, где наши оборонщики выполняли греческий контракт на поставку зенитно-ракетного комплекса “Тор”. Министр через иллюминатор бросил взгляд на необъятные зеленые просторы и спросил, что это внизу. Я ответил — русская степь. Гость удовлетворенно кивнул. Когда через 20-30 минут полета он вновь глянул в иллюминатор и увидел, что ландшафт остался неизменным, то вопросительно воскликнул: “Это все степь?”. Мне ничего не оставалось, как подтвердить. Тогда он задумчиво констатировал: “Уже поэтому вы должны быть великой державой. Вы есть великая держава”.
Евразийцы отмечали у русского и других коренных народов Российской империи и СССР особый психологический уклад, формируемый пространством, — осознание материкового размаха, русская широта, материковое национальное самосознание, безграничная верность своей стихии, нерушимая уверенность в ее силе и окончательном торжестве.
Европой евразийцы считали то, что мы именуем Западной Европой. Зажатые пространством многочисленные города, густонаселенные и суетливые, отсутствие степных просторов, дающих возможность разгуляться фантазии, вольнице, накладывали свой отпечаток на психологию и характер европейских народов, их поведенческую модель, хозяйственно-бытовой уклад, на культуру и историю.
В понимании евразийцев пространство от Карпат до Хингана и есть Евразия, простирающаяся непрерывной полосой и обрамленная горными хребтами, Северным Ледовитым и Тихим океанами, лесной и тундровой зонами. И на этих просторах в своеобразной географической среде, представляющей собой “географическое единство, целостное месторазвитие, отличающееся от Европы и Азии”, образуется, по выражению П. Н. Савицкого, центр Старого Света, “имеющий гораздо больше оснований, чем Китай, называться Срединным государством”.
Следует в скобках заметить, что и западные геополитики называли Россию центром мира, осью мира, а великий русский ученый-химик Д. И. Менделеев по массе поверхности Земли вычислил ее центр — 46 км южнее Туруханска.
П. Н. Савицкий, Н. С. Трубецкой, Л. Н. Гумилев развивали идеи Н. Я. Данилевского о культурно-исторических типах и концепцию органического развития К. Н. Леонтьева, опять же сопоставляя культуру российских просторов и европейской ограниченности. Н. С. Трубецкой определял культуру как “исторически непрерывный продукт коллективного творчества прошлых и современных поколений данной социальной среды”. Как и Н. Я. Данилевский, он отрицал “общечеловеческую культуру”, под которой поклонники Запада подразумевают западноевропейскую культуру и которая для неевропейских народов является гибельной.
К. Н. Леонтьев в книге “Восток, Россия, славянство” подчеркивал, что “общечеловеческая культура” возможна лишь при упрощении национальных культур, а упрощение ведет к их гибели.
Истинность этого прозрения подтверждает эволюция Евросоюза. По-моему, Еврокомиссия (прообраз правительства ЕС) от зари до зари только и делает, что считает деньги, индексы, цены. О культуре Европа постепенно забывает, подменяя ее культурой зарабатывания денег, культурой приема пищи, развлечений, красотой дизайна.
Как-то я спросил у своих коллег-генералов: “А вам не страшно, что в перспективе у вас не будет Гете, Канта, Вагнера, Баха?” Грустно молчат. Потому что уже сегодня вокруг коммерческий расчет и серость. И вот эта гибельная серость пытается унифицировать весь мир, и Россию в первую очередь! Да и мы, русские, далеко не все этому сопротивляемся. Особенно те, кто не видел необъятных степных просторов, не вдохнул грандиозность тайги, не ощутил величия сопричастности к вселенской масштабности страны.
И какой, скажите, масштабности требовать нам от правительства, если в нем заседают люди с подобной унифицированной жизненной практикой, люди без русской души, русского размаха, русской культуры. Потому и тянут Россию в западное “общежитие”, в западническую бездуховность, борясь тем самым, как говорил П. Н. Савицкий, с самой “своей (евразийской) сущностью”.
И в этой связи евразийцы критиковали славянофилов, потому что последние видели основу русской культуры в тесной связи со славянством, отрицая туранские и финно-угорские корни.
К. Н. Леонтьев упрекал славянофилов за их попытки растворить русскую культуру в романтическом и отвлеченном панславизме. П. Н. Савицкий в своем фундаментальном труде “Географические и геополитические основы евразийства” дал развернутое определение нашей культуры: “Мы осознаем и провозглашаем существование особой евразийско-русской культуры и особого ее субъекта, как симфонической личности. Нам уже недостаточно того смутного культурного самосознания, которое было у славянофилов, хотя мы и чтим их, как наиболее по духу близких”.