Журнал Наш Современник 2006 #12
Шрифт:
Любопытно, что и эти разоблачения с о в п а л и с в ы б о р а м и — парламентскими в Бельгии, земельными в Германии, местными в Грузии. Причем ни в одной из этих стран партии власти не могли рассчитывать на легкую победу, а потому нуждались в “чрезвычайных” аргументах, чтобы побудить избирателей сплотиться “во имя защиты страны”.
На “месячник разоблачений” приходится и трагическое происшествие в Москве. 21 августа прогремел взрыв на Черкизовском рынке. В отличие от Европы, в России не обошлось без жертв — 11 человек погибли, 49 получили ранения. Это сразу же переводит событие в иной разряд, заставляя говорить о нем с предельной серьезностью.
С
Что же, выглядит правдоподобно: террористы-неумехи не имели часового механизма. Но затем всплыла интересная подробность: задержанным инкриминировали и другие преступления, в частности взрыв в офисе некой “ясновидящей Лилианы”, произведенный 23 апреля. Так вот: тогда на взрывное устройство был установлен ч а с о в о й з а -м е д л и т е л ь. Логично задаться вопросом: почему им воспользовались в офисе, когда риск задержания и так был минимальным (оставили бомбу и спокойно вышли за дверь), и решили обойтись без него на многолюдном рынке, где человек, оставляющий пакет и бегущий прочь, н е и з б е ж н о должен привлечь внимание?
Не меньшее удивление вызывает и мгновенная самоидентификация задержанных. Они сразу же заявили, что являются русскими националистами и осуществили теракт из-за “недобрых чувств” к лицам “азиатской национальной принадлежности”, торгующим на Черкизовском рынке (“Коммерсантъ”, 23.08.2006).
Тут даже лояльный по отношению к властям “МК” не выдержал. Дав слово неназванному “скинхеду”, газета фактически поставила под сомнение официальную версию: “Настоящий скинхед никогда не скажет милиционерам, что он является таковым. Это же дополнительные годы приговора в суде за межнациональную рознь” (“МК”, 23.08.2006).
Конечно, на основании отрывочных газетных сообщений трудно судить о преступлении. Я и не собираюсь этого делать, тем более что не являюсь специалистом в криминалистике. Однако, будучи профессиональным журналистом, я не могу не сказать о том, к а к б ы л и с п о л ь з о в а н инцидент в Черкизове средствами массовой информации. Не забудьте: мы говорим не только и даже не столько о конкретных “противоправных действиях”, сколько об их политико-пропагандистском резонансе.
Сообщение о кровавой трагедии стало п и к о м к а м п а н и и по борьбе с “русским фашизмом”. Любое слово в защиту России, озабоченность демографической ситуацией, в которой оказалась наша страна, внимание к проблеме миграции, в том числе нелегальной, — все это воспринималось как проявление ксенофобии, шовинизма, экстремизма, граничащего с преступлением.
Быть русским — всегда непросто. Но когда газеты, радио, телевидение, Общественная палата, эксперты и политики кричат об угрозе “русского фашизма”, это становится просто опасным. И дело не только в идеологическом давлении, действующем угнетающе. Под угрозой оказывается физическая безопасность — любой “инородец”, взвинченный пропагандой, может напасть на русского, а затем объявить, что защищался от “экстремиста”.
И кровь не замедлила пролиться! В ночь с 29 на 30 августа в Кондопоге несколько десятков кавказцев набросились на посетителей ресторана. “Они налетели на нас, — рассказывал очевидец, — били куда придётся цепями. Резали ножами, как баранов… Тех, кто падал, били арматурой” (“Известия”, 11.09.2006). Сообщалось об зверствах — одному русскому парню выкололи глаз, другому отрезали ухо (“Известия”, 6.09.2006).
Итог безумной ночи — 2 человека убиты, 9 попали в больницу. События в Кондопоге вызвали большой резонанс. Но уже через несколько дней газетчики умудрились смешать жертв и убийц, а затем и вовсе поменять их местами! 11 сентября “Новые Известия” писали о “провокации” “новоявленных черносотенцев”.
Полагаю, что самым недогадливым стало ясно: русские окажутся виноватыми даже тогда, когда и х р е ж у т. Не потому что они совершили нечто предосудительное, а потому что они — русские. Б ы т ь р у с с к и м — э т о в и н а!
Неудивительно, что в такой атмосфере нож стал инструментом решения “русского вопроса”. 17 сентября в Санкт-Петербурге произошло нападение на митинг солидарности с жителями Кондопоги. Полсотни человек в чёрных масках набросились на собравшихся — в основном активистов Движения против нелегальной иммиграции. По свидетельству очевидцев, “они орудовали бутылками, палками и ножами”. “Ножевые ранения получили два человека… Ещё несколько человек поступили в больницы с черепно-мозговыми травмами и повреждениями рук и ног” (“Коммерсантъ”, 18.09.2006).
Представьте, какой гвалт поднялся бы, если бы русские националисты напали на собрание кавказцев или евреев. Впрочем, нет нужды фантазировать. В том же сентябре состоялся п о в т о р н ы й с у д над Александром Копцевым, напавшим на прихожан московской синагоги и нанёсшим им несколько ран. Потерпевшие сочли приговор — 13 лет заключения — недостаточным, и судьи удовлетворили иск, определив подростку максимальный срок — 16 лет (далеко не всегда такой дают за убийство)! Но вот об осуждении бандитов, напавших на митинг русской общественности, ничего не слышно, хотя часть из них была задержана и привлечь их к ответственности не составляло труда. Разительно отличается и тон, каким говорится об инциденте — газета “Коммерсантъ” сообщала о нём под игривым заголовком “Националистам перерезают движение”. И опубликовала заметку под рубрикой… “Ксенофобия”!
Нужно ли ещё какое-либо доказательство того, что русский народ — самый многочисленный в России — оказался в неравноправном, у н и ж е н н о м положении? К сожалению, примеры можно множить и множить.
15 сентября — снова в Питере — группа вооруженных чеченцев захватила офис некогда знаменитого колбасного завода “Самсон”. По утверждению потерпевшей стороны, “в захвате участвовали сотрудники спецслужб, которыми руководил Герой России, командир батальона “Восток” Минобороны России Сулим Ямадаев” (“Коммерсантъ”, 19.09.2006).
Незадолго перед тем глава правительства Чечни Рамзан Кадыров в связи с событиями в Кондопоге грозился научить главу Карелии Сергея Катанандова работать “правовыми методами” (“Известия”, 6.09.2006). Досужие журналисты ерничали: а не пойдет ли Чечня войной на Карелию? До Кондопоги чеченский спецназ не добрался. Но не он ли покуролесил в соседнем Питере?*
Еще один дикий случай имел место в Москве. Ученик 563-й школы грузин Бесик Кочалидзе нанес несколько ножевых ранений однокласснику. Тот, оказывается, попросил грузина “общаться с ним на русском языке” (“Новые Известия”, 26.09.2006). По свидетельству школьников, “эти слова буквально взбесили Бесика”.