Журнал Наш Современник 2009 #1
Шрифт:
Когда они все-таки угомонились и устало легли рядом, Роза, словно только что вспомнила о его наполовину отлепившейся повязке, жалеючи спросила:
– Болит?
– Отболело давно. Теперь у меня душа болит, когда вспомню синюю "Ниву" у твоего дома. С каких это пор стала привечать Алешку Темнова?
– Он мою Каринку от Лонска подвез, - соврала Роза и почувствовала, что от собственного вранья покраснела, и порадовалась, что при свете луны не разглядеть румянца на щеках.
– Ну, подвез и подвез, а чего в дом-то потащился?
– Попить попросил…
– Вот с этого и начинается. Сперва попить, потом
– Замолчи, не говори так!
– Роза закрыла рот Андрею, да так крепко, что тому пришлось отстраниться.
А когда отстранился, то и она отвернулась, накрылась одеялом и соорудила из него между собой и Бунтовым препятствие. Молча они пролежали несколько минут, а потом Роза неожиданно завсхлипывала, задрожала всем телом. Он хотел было сразу обнять, пожалеть и успокоить, но сдержался, ревниво подумал: "Поплачь, поплачь, а то шустрая больно стала!" - и был не в силах побороть в себе ревность. И все-таки в какой-то момент не сдержался, обнял Розу и попросил, словно был сам в чем-то виноват:
– Перестань.
Она резко повернулась, словно ждала этого слова, обвила шею и припугнула:
– Сейчас задушу, чтобы глупости не говорил!
– Задуши… - согласился он, приняв несерьезную угрозу, и сразу же подмял Розу, распластал, теперь уж как полагается, забыв о своей болячке.
Правду говорят, что делу - время, потехе - час. Поэтому, сколько ни утешайся, а работа о себе обязательно напомнит. Поэтому со следующего дня у Бунтова появилась новая задача: найти картофелекопалку! Но где ее найдешь, если в районе картофель давно не сажают. Пришлось помотаться. Почти все бывшие совхозы района объехали с Коляней, но нашли. Три дня и чуть ли не три ночи потом возились с ней, но все-таки наладили. В первый день даже Валентина пришла поглазеть на их работу, а Бунтов сразу обозлился от ее любопытства.
– От безделья, что ли, скучаешь!
– пугнул он жену.
– Иди, садись за телефон и обзванивай все базы, хозяйства - где хочешь, а тысячу сеток найди: хоть взаймы, хоть за деньги. Нечего перед глазами мелькать!
Со следующего дня Бунтов начал работу на поле. С утра пораньше выехал и, перекрестившись, прошел первую загонку. Хорошо получилось. По-
смотришь издали - светло-желтая картофельная лента протянулась. Такую картошку и выбирать одно удовольствие.
Вскоре подъехал улыбающийся Коляня. Он скинул из коляски несколько тюков сеток и крикнул Бунтову:
– Живем, Николаич!
Чуть позже и бабы подтянулись. Пришло пятнадцать человек, которым Валентина положила за день работы по триста рублей. На таких условиях даже захапистая Авдотьиха притащилась и намалеванную внучку привела.
– Куда же деваться, если мы с Лизкой без денег остались, - жаловалась Авдотьиха бабам, - а Мустафа, паразит носатый, не чешется, не ищет наши денежки. А Лизке в школу через несколько дней идти. Десятый класс. Невеста. Одеть, обуть надо.
Работница из Авдотьихи почти никакая с ее габаритами, и когда Валентина начала коситься на нее, наблюдая, как она пыхтит, с трудом нагибаясь над грядками, то Авдотьиха это заметила и начала оправдываться, даже укорила:
– Не косись на меня особо, Валентина! Зато у меня внучка - огонь-девка! Гляди, за двоих работает!
Работа, и правда, спорилась. Коляня только успевал подставлять сетки под картошку, увязывать их и складывать на площадке
– Хорошо мы работаем, лишь в одном закавыка: о брезенте не подумали. Вдруг дождь пойдет? Весь товарный вид картошка потеряет!
– Не тужи, она еще чище станет!
– Быть может, и станет, но без брезента зеленеть начнет - опять не дело. Так что езжай, куда хочешь, а если брезент не привезешь, то придется из дома одеяла тащить! И не обижайся, что гоняю тебя! Сам-то я тоже без дела не стою!
Не прошло и получаса после отъезда Фролова, как неподалеку от работающих баб появился бородатый, нездешний мужик, даже издали казавшийся усталым и запущенным, почти неживым. Вроде случайно шел мимо, да остановился из любопытства. Бунтову это не понравилось: чего это мужик засмотрелся на баб, спиной нацелившихся в небо? Один круг сделал Бунтов, второй. На третьем остановился, подошел к мужику и зло спросил:
– Ну и долго мы так будем пялиться?
Бородач ничего не ответил и, поднявшись с земли, сам спросил:
– С кем можно поговорить?
– О чем?
– едко усмехнулся Андрей, а незнакомец представился:
– Черногорец Артем Родионович, житель Пушкарской слободы. С кем имею честь?
Бунтов моя фамилия, Андрей Николаевич… И чего же вы хотите? Черногорец чуть задумался и, подбирая слова, сказал:
– Не вы ли и есть тот самый Бунтов, о котором только и разговоров по всей округе?
– Бунтов кивнул.
– Дело в том, Андрей Николаевич, что я наслышан о вашей слободе и тех новшествах, о которых давно говорят. Мне известно, что у вас создано новое хозяйство. Поэтому пришел узнать: могу ли чем-нибудь быть вам полезным? Думаю, что у вас имеется техника, и я бы мог помочь в наладке, ремонте, так как в свое время окончил технический вуз. Могу быть начальником гаража или мастерских, есть опыт практической работы автослесарем.
– А где же вы прежде работали?
– В Москве, на одном из оборонных предприятий!
– А как же оказались в Пушкарской?
– Это долгая история, но вкратце могу рассказать… В самый разгар перестройки я оказался без работы и начал "челночить" - ездить в Китай за товаром. Для так называемой раскрутки занял солидную сумму, и все вроде хорошо началось, но однажды на железнодорожной станции Наушки - это на границе - меня ограбили. Вернулся в Москву ни с чем, а надо было отдавать долг, денег же ноль. Мои кредиторы поставили меня на "счетчик"… Поэтому ничего не оставалось, как продать комнату и уехать из Москвы.
– Сейчас-то у кого живете?
В чужом бесхозном доме. Но вы не сомневайтесь, регистрация у меня есть, могу и паспорт предъявить.
– А ну покажь!
– по-милицейски грубо попросил Бунтов, почти потребовал.
Посмотрев паспорт, Андрей убедился в словах Черногорца, увидев штамп Лонского ОВД, и сказал:
– Все равно пока ничем помочь не могу. Приходите недели через две, когда поступит техника. Тогда поговорим конкретно.
– Спасибо, что не отказали!
– поблагодарил Черногорец с такой пронзительностью в голосе, так благодарно глянул в глаза, что Бунтов подумал: "А ведь действительно бедолага, и, по разговору чувствуется, - не дурак! Сколько же ныне по России скитается таких Черногорцев?!"