Журнал Наш Современник №5 (2002)

Журнал Наш Современник

Времена меняются. Даже раньше, чем предвидел А. Тойнби, началось колоссальное воздействие жертв на агрессора, широкое контрнаступление иных цивилизаций против США, против евроцентризма. Пробудился воинственный дух ислама, который побеждал тысячу лет, пока не был сломлен под стенами Вены в конце XVII века и окончательно подавлен полками Потемкина в XVIII веке.

Мировая финансовая олигархия ведет нас к нескончаемым войнам с народами мусульманской цивилизации. Только солидарность в общем деле поможет избежать этой великой беды. Чтобы выжить, Запад должен возрождать христианство, по словам А. Тойнби — “этот апогей высших религий”, христианизи­ровать свои светские институты.

В свете такого столкновения идей передовые исследователи ведут поиск нового, устойчивого развития. Оно вызревает в мире, в

том числе и в недрах рыночного общества. Обобщая опыт, исследователи создают ростки новой науки об экономике, называя ее физической экономикой, биофизической экономикой, биоэкономикой, экономикой ноосферы, метаэкономикой, экономикой в широком смысле, наконец, экономикой биосферы. Термины различны, акценты разные, различно наполнение в зависимости от преобладающего вектора поиска. Но основание у всех общее: соотношение технологической деятельности человека и природы. В практическом плане наиболее перспективны те школы, которые выдвигают на первый план широкую проблематику коэволюции биосферы, техносферы и социосферы. Эта коэволюция в традиционных обществах очень далека от совершенства, но принципы ее органичны. Ими до сих пор руководст­вуются две трети человечества. Это пока спасает планету. Распространение западной модели на “третий мир” неизбежно приведет, как выше отмечено, уже в ближайшие десятилетия к необратимым разрушениям в сложных и хрупких экосистемах. Экологические катаклизмы могут быть предотвращены только путем воссоединения производственных и природоохранительных процессов в единый трудовой процесс. Труд человека должен быть органически встроен в кругооборот живой и неживой природы, призван стать жизненосным.

Вклад Запада в единую человеческую цивилизацию будет скромным. Но то, что сделано Западом, нельзя оценивать однозначно отрицательно. Было много и добрых плодов: запрет рабства, равенство женщин, отмена сословий, прямая демократия на местах, всеобщее образование, расцвет науки и искусств. В наши дни транснациональный капитал создал строительные леса грядущего единства человечества, его первоначальную инфраструктуру. Нельзя только допускать, чтобы ее наполнила пресловутая “рыночная демократия”, установился торговый строй. Поэтому и идет поиск иных путей, дороги к свободе человеческого духа.

Будущее не за рынком,

а за планированием

Человечество способно сделать развитие устойчивым... Для этого технология и социальная организация должны стать управ­ляемыми и улучшены...

Комиссия “Брундланд”

Почему монетаристская модель экономики творит хаос и с трудом прививается во многих странах и обществах? Дело в том, что эта модель основана на господстве рыночной экономики, на принятых системах жизненных ценностей. Они в свою очередь формируются религией, культурой, производственными отношениями. В этом смысле религии выступают и как могучий экономо­образующий фактор. На Западе таким фактором стало протестантство. Вспомним знаменитую протестантскую этику труда, японский вариант буддизма или конфуцианство! Западная экономическая модель сложилась на принципах накопи­тельства, на убывающей вере в Бога и на беспредельной вере во всемогущий технический прогресс, в бесконечный экономический рост, в универсальность рынка. Это все постулаты техноцентристской цивилизации. В ней признанными критериями общественного успеха становятся деньги, ловкость в их стяжательстве.

“Этот человек стоит 100 тысяч долларов, а тот стоит 10 миллионов долларов”, — полушутя, полусерьезно говорят в Америке. Эта фраза всегда коробила сознание и православного, и советского человека. Теперь доллар и у нас критерий успеха. СМИ с гордостью сообщают нации, что среди 350 миллиардеров мира уже 7 русских, хотя, по правде, среди них нет ни одного русского, все новые русские! Разве не успех России? Жаль, конечно, что М. Ходорковский с его честно заработанными 3,7 миллиарда долларов не вошел в первую сотню миллиардеров. Он всего лишь 101-й.

Членами западного общества становится не человек — творение Божие — в его силе и слабости, а экономический человек — homoeconomicus. Духовной личности места не остается. Вспомним героев Шекспира и Сервантеса, Расина, Гете, Пушкина и Толстого. На смену им уже давно пришли иные

герои. Новые русские плоть от плоти этих героев нашего скучного времени. Глобализация так ненавистна народам потому, что она бездуховна, потому, что она распространяет тусклую техноцентристскую модель на все те общества, где еще теплятся органичные устои хозяйствования, разумная достаточность, коллективизм, солидарность, альтруизм, братская взаимопомощь. Американская модель внедряет принципы торгового строя. Самое опасное, что эта модель насаждается насильственно, все чаще с помощью оружия. Никто не смеет закрывать двери своего национального дома, отстаивать свою самобытность, свою культуру, ничто не должно мешать переливам капитала, будь он стократ паразитичен.

Бездуховная глобализация по вектору экономики, или даже по еще более узкому вектору финансов, стимулирует рост национализма, религиозный экстремизм, фанатизм, терроризм, агрессию. Если не остановить глобализаторов, экстремизм и терроризм распространят свои метастазы на все страны. Они породят гроздья гнева сотен миллионов униженных и оскорбленных пролетариев планеты. И тогда религиозных конфликтов, расовых войн и грандиозных столкновений цивилизаций не избежать. И тогда будет великое горе белому человеку. Меня поразила мысль, высказанная еще в 70-е годы одним английским лордом, известным демографом. Он писал, что опасается за голубоглазых и белокурых обитателей планеты, которым выпадет несчастье родиться в начале XXI века. Потому что их будет мало и они станут беззащитными козлами отпущения за грехи предков! Слепые американские поводыри ведут и ослепленную Европу в пропасть. Из событий 11 сентября эта страна не сделала необходимых выводов.

Особенно опасно поверхностное, недальновидное отношение к исламу, к глубинным процессам, которые происходят в недрах мусульманской уммы. Опасный просчет сводить все к фундаментализму, к экстремизму и, что хуже всего, к терроризму. Корень бурной реакции мусульманских народов — насильственная вестернизация, ассимиляция, порождающие нежелание принять американскую модель, стремление защитить свои культуры и свой образ жизни. Они не только не хотят, но генетически не могут принять американские жизненные ценности и ценности обезьянничающей с Америки России. Надо задуматься, что случи­лось с национально-освободительными движениями? Например, с дружественным России арабским социализмом, с насеровцами, с баасистами, с прочими передовыми светскими течениями в “третьем мире”. Неужели все они ушли в песок? Почему часто берут верх религиозные течения? И почему демократические США поддерживали, да и продолжают и после 11 сентября поддерживать экстремистские религиозные секты и братства в той же Саудовской Аравии и других странах. Почему США непримиримы к национальным движениям (тому же Ираку), которые борются за модернизацию своих обществ?

Надо серьезно, с искренним уважением относиться к другим культурам и религиям, в том числе к высоким нравственным нормам ислама. Ислам не просто великая религия, но образ жизни миллиарда людей, и он, бесспорно, внесет капитальный вклад в нарождающуюся парадигму развития. Сказанное об исламе не относится, конечно, к политизированному исламу, насаждаемому экстре­мистами. Нельзя забывать, что православная Россия лучше других стран ладила с мусульманами, особенно в последние пять веков, когда была остановлена агрессия кочевников Великой Степи.

Дело не только в исламе, а во всех незападных традиционных обществах, которые отстаивают свою самобытность. Сошлюсь на мнение авторитетных антропологов, изучающих культуру и методы хозяйствования “отсталых” народов. По их наблюдениям, в традиционных обществах, в племенном строе изначально в течение веков укоренялась устойчивая, здоровая экономика. Ее принцип — не народ служит экономике ради прибыли, а экономика работает для рода, для племени, для народа, для их выживания.

Карл Поланьи был первым, кто усомнился в том, что “отсталые” народы действительно отстали, что они примитивны по сравнению с богатыми и развитыми. Все дело в том, какие применять мерки. Поланьи утверждал, что принципы и формы социальной и экономической организации примитивных народов вскоре будут востребованы человечеством, которое в своих взаимоотношениях с природой зайдет в полный тупик. В 40—50-е годы это казалось чудачеством. Такие идеи никому не были нужны.