Журнал «Вокруг Света» №01 за 1986 год
Шрифт:
— Вы не правы, — возразил парень и.еще больше взъерошился.— Мне показалось, что тратить шесть лет на учебу в институте не резон. Это можно сделать и самостоятельно. Все, что необходимо, я могу в научно-технической библиотеке найти... В крайнем случае из Москвы выписать.
Леонов снова не сдержал улыбки.
— Вы, я вижу, всесторонне одаренная личность, — с непередаваемой интонацией произнес он.— В журнале, если вы заметили, речь шла и об энергетическом кризисе... У вас на этот счет наверняка тоже есть свое «особое» мнение?
— А как же, — парень доверительно
— Да ну! — подзадорил Харитон Николаевич.— А вы... сможете подсчитать, во что обойдется людям эта энергия?
— Пожалуйста.— Парень шмыгнул носом, вытащил шариковую авторучку стоимостью сорок копеек, расправил на колене обрывок оберточной бумаги.
Он быстро набросал схему установки, ручка на минуту замерла, и тут же пошли формулы, в которых Леонов с ходу не смог разобраться.
— Видите, — объяснял парень, — все чрезвычайно просто и, главное, дешево...
— А вы не пытались предложить свою «идею» ученым? — ядовито спросил Харитон Николаевич.
— Вы шутите, — покачал головой парень.— Что они, и без меня этого не знают? Я ведь понимаю, что избыток солнечной энергии может нарушить экологию нашей планеты... Потому этот проект пока и не внедрен.
— Вот как! — Леонов пристально взглянул в глаза собеседника. Нет, тот не пытался его разыгрывать.
И тогда Харитон Николаевич вдруг обозлился на это дремуче-непроходимое невежество. Он раскрыл папку, достал схему злополучной машины и грубовато бросил:
— Может, скажете, почему опытный образец вот этой машины постоянно выходит из строя? Хватит вам пяти минут, чтобы вынести свое «компетентное» мнение?
Леонов вложил папку в руки взъерошенного и стал листать журнал, изредка бросая на парня косые взгляды.
— Извините... Мой троллейбус подошел.
Несколько мгновений Харитон Николаевич наблюдал, как парень неловко втискивается в переполненный салон. Затем взял папку и скользнул взглядом по ряду фиолетовых строчек, набросанных шариковой ручкой.
— Не может быть! — Он хотел броситься за троллейбусом, но тот уже скрылся в боковой улице.— Феноменально!
Теперь он был готов поверить самому невероятному прожекту взъерошенного парня! За несколько минут, какое там — несколько секунд, он смог найти ошибку в расчетах и предложить уникальное по своей простоте решение!
Человек и его дело
Взять координаты нашего местоположения проще простого — металлическая табличка на деревянном столбе говорит сама за себя: «Мыс Челюскина. Самая северная точка Евразии. Открыт подштурманом Российского флота Семеном Челюскиным 9 мая 1742 года».
Далековато? Так ведь это откуда смотреть. Во всяком случае, до аэропорта, с которого нам начинать знакомство с работой малой авиации на Севере, две минуты ходу.
В диспетчерской —
В диспетчерской своя «погода»: окошки, увитые созревающими помидорами, приметно запотели. Раскинувшаяся во всю стену карта Арктики кажется покрытой облаками, и отыскать на ней маленькую точку, нас интересующую, не так-то просто.
— В Хатангу? Не дальний свет — отвезем!
— Да тут лететь-то три часа с копейками! — Второй пилот (а своеобразный этот оборот принадлежит ему) человек в экипаже, как водится, самый словоохотливый: — Видимость — миллион на миллион, ветер — в норме, расчетное время посадки — двенадцать тридцать.
— Двигатель — зверь!
Это, понятно, бортмеханик. Лаконичная, но, признаться, всегда приятная пассажиру реплика. Командир еще более краток:
— Поехали!
И вот вертолет Ми-8, эта круглобокая, сине-голубая птица с четырьмя лопастями на загривке, уже в полете. В ослепительном солнце стынет под нами край материковой суши. Вертолет закладывает широкий вираж, второй пилот опускает светофильтровые щитки, машина набирает высоту, входит в заданный эшелон и берет курс на Хатангу.
Но до места мы не дотянули. Всего четырех километров: Хатанга не принимает. Спускаемся в какую-то дырку между клубящимися облаками и садимся на пятачке, сплошь окруженном туманом, погрузив шасси в мягкую оранжево-бурую шкуру тундры.
Впрочем, точнее, присаживаемся, потому что двигатель продолжает работать и командир не снимает наушников — Хатанга на связи «до погоды».
— Привыкайте, мужики, — успокаивает второй пилот, — загорать у нас тоже надо учиться!
Но минут через пять Хатанга позвала, и вскоре «восьмерка» мягко садится на влажный бетон среди таких же, как она, металлических птиц. Спрыгиваем на полосу, сразу же скинув за ненадобностью меховые тулупы: здесь плюс семь.
Хатанга, большой заполярный поселок и районный центр, известна на Таймыре не только отменным географическим положением — на большой реке Хатанге, недалеко от слияния рек Хеты и Котуя. Своеобразие облика Хатанги определяет множество ее «профессий». Это морской и речной порт; здесь находится несколько солидных организаций: научных, промышленных, сельскохозяйственных. Но вот что бросается сразу в глаза: центром Хатанги — сердцем ее и руками — остается аэропорт. И это понятно: если представить себе все перечисленные службы единым механизмом, обживающим тундру и Арктику, главным рычагом этого механизма придется признать авиацию. И в основном винтокрылую. Вот почему все организации, находящиеся в заполярном поселке, без обиды за честь мундира числят себя ее заказчиками.