Журнал «Вокруг Света» №01 за 1992 год
Шрифт:
Затем Вороний Колчан наполнил большую трубку для гостей и передал моему отцу, чтобы тот ее разжег. Она стала переходить из рук в руки. Разговор шел о многих вещах: о делах обоих племен, о сражениях с врагами. Женщины вскоре поставили перед нами блюда с мясом, похлебку, жареные белые корни, и мы хорошо поели. Пришли другие посетители, и трубка пошла по кругу. Я откинулся на ложе и растянулся во всю длину. Разговор стал звучать невнятно, я заснул.
Выстрелы, крики мужчин, пронзительные вопли женщин и детей разбудили меня. Я вскочил и увидел, что мой отец, Вороний Колчан и его гости выбегают из вигвама. Я схватил
Я нагнал моего отца и Вороньего Колчана и держался рядом с ними. Когда мы приблизились к восточной части лагеря, где выстрелы и крики звучали громче всего, мы присоединились ко многим мужчинам, которые выбежали из своих жилищ. В вигвамах, стоявших здесь, было темно — женщины погасили огонь в начале сражения. Вороний Колчан что-то крикнул и получил ответ от мужчины справа от него» Он передал нам то, что узнал: внезапно напал большой отряд кри, перебил в нескольких вигвамах мужчин, женщин и детей, а затем отступил в заросли высокой полыни.
Один мужчина твердым голосом выкрикнул какую-то команду.
— Наш военный вождь. Он говорит, что мы должны опуститься на землю, подползти и напасть на врага, если он все еще там, — объяснил наш друг.
В прежние времена, слушая военные истории, которые рассказывали у костров в вигвамах, я мечтал, чтобы скорее пришло время, когда я смогу встретиться с врагом.
А теперь я был в настоящем бою. Но мне очень хотелось домой, чтобы все это осталось далеко позади меня! Бежать бы и бежать, пока не окажусь в безопасности. Я чувствовал озноб, во рту у меня пересохло, казалось, вся сила ушла из моих рук и ног.
Однако, пока мы ползли, мой талисман Бизоний Камень выскочил из-за ворота рубахи и закачался на шнурке. Я сразу же вспомнил о Сатаки. Зачем я здесь, в долине Большой реки? Найти врага, захватить у него добычу, чтобы начать ту жизнь, которую мы хотим вести с ней вместе. Сатаки так верит в меня, а я испугался при первой же опасности?!
— Хайя, Бизоний Камень! — воззвал я. — Сжалься надо мной! Сжалься над той, которая дала мне тебя! Дай мне мужество храбро встретить то, что ожидает меня впереди, там, в темноте! Помоги мне выжить в предстоящей схватке и даруй мне успех в бою с врагом!
Кья! Только я помолился и убрал священный камень обратно под рубашку, как почувствовал, что страх у меня исчез, а силы вернулись. Мне захотелось встретиться с теми, кто лежит впереди и поджидает нас.
Впереди, неподалеку от себя, я увидел какого-то мужчину. Он вскинул ружье к плечу и прицелился куда-то влево, может быть, в моего отца. Из кустов я хорошо видел этого человека — его фигура четко просматривалась. на фоне звездного неба. Раздался выстрел, и я со всей силой, на которую был способен, пустил стрелу во врага. Она ударила ему в бок, как раз под поднятой рукой. При вспышке выстрела я успел его хорошо рассмотреть. Это был человек, видевший уже много зим. Вскоре при вспышках других выстрелов я заметил его, услышал удар о землю ружья, а затем и шум его падения прямо в кусты. Раздались один-два то ли хрипа, то ли стона, а затем наступило молчание.
— Отец! Пятнистый Медведь! Отец! — закричал я.
— Иди сюда! Скорей!
— Я одного убил! — крикнул я, но сомневался, слышал ли он меня.
Наш отряд теперь бежал за врагами, гоня их к реке и не давая уклониться в сторону. И все это время я думал о том, что произошло. Мне совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь присвоил себе победу над моим врагом и ружье, которое я видел в его руках. «Я убил врага!» — постоянно повторял я себе. (Единоборство с врагом было крупнейшим событием в жизни индейского юноши. После его свершения индеец приобретал полное право поставить собственный вигвам, то есть жениться.)
...Сотни воинов возвращались от реки, они громко разговаривали, некоторые распевали песни. Они прошли через лагерь, требуя огня. Женщины и старики выбежали к ним с головешками из костров и охапками сухих дров. Воины вышли в поле, потом меня позвал отец. Я ответил, он и Вороний Колчан скоро оказались около меня.
— Где тот, кого ты убил? — спросил отец.
— Там, не дальше чем в трех шагах от меня, — ответил я, взял его руку и указал место.
Вороний Колчан позвал мужчин, несших головни, чтобы они разложили костер там, где мы стояли. Они подошли и разожгли пламя. Вблизи и вдали горели и другие костры. Скоро мы обнаружили моего врага. Он лежал лицом вниз, раскинув руки, зацепившись за куст и изогнувшись, как лук. Я подскочил к нему и схватил ружье, выдернув его у него из-под ног. Я » не мог глядеть больше ни на что другое. Я смутно слышал, что отец сказал Вороньему Колчану:
— Этот кри мертв, пойдем скорее. Давай постараемся отыскать тех, которых убили мы.
Я торопливо обследовал ружье, мне не верилось, что в мои руки попало такое хорошее оружие. Это было кремневое ружье, но оно не походило на обычные гладкоствольные, которые торговцы Красных Курток (Красные Куртки — так индейцы звали белых жителей Канады.) на севере продавали племенам этой страны.
У него был ствол с нарезкой и хороший прицел. Я уже видел несколько таких ружей и знал, что оно принадлежало трапперу торговцев из Длинных Ножей. (Длинные Ножи — обычное название черноногими белых жителей США.)
Несомненно, мой враг убил одного из них. Говорили, что ружье с нарезкой стреляет в три раза дальше, чем гладкоствольное, и всегда точно в цель.
— Пойдем, — обратился ко мне отец. — Видишь, Вороний Колчан направился в свой вигвам. Мы также пойдем туда.
Мы обнаружили, что наш друг был ранен, но не тяжело: пуля врага скользнула по руке, не задев кость. Я так был сосредоточен на воспоминаниях о своем участии в прошедшем бою, что к разговору в вигваме особенно не прислушивался. Однако я разобрал, что врагов было более двухсот, а сколько убито — пока неизвестно, что с нашей стороны погибло девятеро, а семеро было ранено...
— Апси! — позвал меня отец, и я сразу же проснулся. Оказывается, я заснул, сидя на ложе. День еще не наступил, но женщины поставили перед нами миски с вареным мясом. Отец велел мне есть побыстрее: мы должны продолжить свой путь. Без всякого сомнения, в зарослях нижней части долины еще остались многочисленные враги, и мы должны миновать эти места еще до наступления дня.
Мы быстро съели свои порции мяса, взяли оружие и ушли, пообещав нашему другу навестить его снова на обратном пути домой.