Журнал «Вокруг Света» №10 за 1993 год
Шрифт:
Кроме книг, мы нашли и дневники спутников Рерихов по экспедициям, в частности, врачей Рябинина и Портнягина. На обычной тетрадке с карандашными записями рукой Портнягина было помечено, что дневник ведется по заданию Ю.Рериха и после обработки ему передаются все права на использование материала, за что автором получено 195 долларов.
Мы заглянули в рукопись. Чтобы судить о том, насколько эти записи ценны, необходимо, разумеется, прочесть их от начала до конца, составить какую-то цельную картину из тех, на первый взгляд малозначимых подробностей, которые попались нам на глаза: поехали туда-то, сторговались о продаже мулов за такую-то цену и так далее. И все же на один
За несколько недель мы обновили крышу над Урусвати и установили флагшток с рериховским Знаменем Мира перед картинной галереей. Свободным временем, строго говоря, в эти недели мы могли считать только время сна. Ведь после тяжелой физической работы мы открывали этюдники и папки для эскизов. Да и продукты для повара гостиницы, в которой жили, мы чистили и резали сами.
Совершили несколько походов по окрестностям Нагхара. И снова маршрут наш шел от храма к храму. Рядом с нашей гостиницей находились храмы Кришны и Шивы. Благодаря своему цвету (они сложены из серого камня) и отсутствию вычурности, появившейся позже, они производили изысканное впечатление. Здесь нам удалось увидеть ничем не нарушаемое стилевое единство всех частей произведения храмового искусства, что встречается, поверьте, очень редко.
Интересно, что храмы Нагхара не имеют строгой ориентации по сторонам света. Так, храм Шивы был развернут на север, а Кришны — на запад. Некоторые храмы имеют капитальные деревянные крыши, как зонтики, защищающие строение от влаги. Другие отличают богатый орнамент, изображения различных мифологических персонажей. Некоторые сцены носят откровенно эротический характер. Но есть храмы, все украшение которых — только каменная кладка.
В селении Румси, расположенном за рериховской усадьбой, мы встретили еще несколько храмов, более скромных, но интересных своим деревенским колоритом. Один из них — небольшой теремок, прячущийся под лиственницами потрясающей величины. Толщина их стволов достигла пяти обхватов. Но приблизиться к самому храму нам не дали жители деревни: видимо, он как-то связан с культом мертвых и подземных сил. К другим четырем храмам в этом же селении нас допустили совершенно спокойно. Здесь мы увидели резные галереи со сценами, изображающими людей и животных, эротические сцены, попадались фигуры, курящие кальян.
Все эти наши путешествия по храмам чудесным образом совпали с праздником, который длился целый месяц. В первый же его день мы наблюдали такую сцену: на открытой площадке перед одним из храмов поставили три огромных чана, в которых варился рис. К вечеру стали собираться местные жители. Они рассаживались на земле в ряд в форме спирали. Начинаясь от центрального столба, спираль как бы раскручивалась против часовой стрелки. Это прочитывалось столь ясно, что, конечно, не могло быть случайностью. Известно, что спираль — древний магический знак, изображающий солнце. Возможно, мы столкнулись с некоей реминисценцией этого культа. Перед каждым из сидящих лежал широкий лист, на который накладывали рис. Трапеза при свете костра длилась до глубокой ночи.
А в заключительный день праздника с утра начались всяческие пиротехнические чудеса, с наступлением же ночи треск
Почему-то, когда приехали автобусы из Дели, чтобы забрать нас, память настойчиво возвращала к этому дыму... Было грустно, и в то же время мы испытывали эмоциональный подъем. Потом я понял — побывав здесь, пройдя череду индийских храмов, мы, кажется, получили в этой стране самое ценное, чем она способна одарить,— прониклись ее духом. Тем самым, который питал и Рерихов.
«Если я прав, и это не только сентиментальный бред, легко объяснимый в момент прощания, выставка наша в Дели пройдет удачно и картины продадутся хорошо»,— загадал я.
...На вернисаже в Дели все прошло отлично. Часть работ была продана. Деньги поступили в Международный трест Рерихов на восстановительные работы в усадьбе.
Андрей Мадекин
Елена Чекулаева. Малиган и Кардила
Глава 9
Они быстро шли по тропе, оставшейся от тяжелых солдатских сапог. Как бы Василий ни гнал от себя мысль о встрече с голландцами, каждый шаг приближал к ней. Он надеялся уговорить Кардилу остаться в безопасном месте, но всякий раз, глядя на ее решительное лицо, откладывал разговор. Вдруг Кардила остановилась, вслушиваясь.
— Они где-то рядом,— прошептала она.
— Откуда ты знаешь, я ничего не слышу!
— Посмотри, там, впереди, колышется ветка.
Василий недоверчиво посмотрел вперед, не разделяя ее беспокойства.
— Совсем рядом хижина Амо,— еле слышно произнесла Кардила.
— Наверное, это он и есть.
Они пошли вперед, ступая как можно осторожней.
— О! — выдохнула Кардила и отпрянула назад. В густых кустах лежал обезображенный проказой труп Амо. Справа дернулась ветка, и Василий поднял копье. Кардила быстро обошла куст и тихо позвала:
— Иса! Это я, Кардила! Не бойся, выходи!
Ветка вздрогнула еще раз, и показалось испуганное лицо Исы. Увидев Василия, она отпрянула назад, с трудом передвигая изъеденные язвами ноги.
Но Кардила успокоила ее:
— Не бойся. Те, кто убил Амо,— его враги!
Иса с недоверием смотрела на Василия.
— Где они? — спросила Кардила, но женщина молчала.
— Они убили моих сестер, все наше племя, ты понимаешь?!
Я должна отомстить!
Иса молча кивнула головой. Что-то похожее на страдание мелькнуло в ее глазах, но тут же сменилось испугом.
— Там,— прошептала она.— Они там, недалеко от нашей хижины.
— Сколько их?
— Много. И все огромные, безобразные, как...— Иса запнулась, взглянув на Василия.
Кардила поняла, что больше они ничего не узнают, и повернулась к Василию.
— Они недалеко, идем!
— Я пойду один! — сказал Василий.
— Нет! Ни за что! — возразила Кардила.— Мы пойдем вместе.
Не оглядываясь, они поспешили вперед и не заметили, как Иса медленно побрела следом.
За небольшим рисовым полем показалась хижина Амо, но голландцев не было видно.
«Наверное, сидят где-нибудь в тени»,— подумал Василий.
— Лучше зайти со стороны озера,— предложила Кардила.— Я знаю тропу.