Жуткое

Крауч Блейк

Грант повесил куртку на вешалку и прошел через арку справа от себя, оказавшись в гостиной. Всюду горели свечи. Кожаный диван, стоявший вдоль дальней стены, смотрел прямо на очаг. Книжный шкаф. В дальнем углу, в колеблющемся свете свечей, поблескивали бутылки и хрусталь – там находился бар с отдельной раковиной. Венок из молодых веточек, украшенный белыми рождественскими лампочками, висевший над каминной доской, был единственным свидетельством наступающего праздника в этой выглядевшей вполне нейтрально комнате.

Будучи сиротами, они обходились без украшений, но Пейдж всегда умела привнести класс

даже в самые жалкие трущобы, в которых им приходилось жить. Полевые цветы в стеклянной бутылке из-под кока-колы, стены номера в мотеле, украшенные поздравительными вымпелами, вырезанными из газеты, – Гранта всегда потрясало, что она может сделать из ничего. И вот теперь он наблюдал ее заматеревший вкус в украшении. Дом был старым, ему, должно быть, было не менее ста лет, но хозяйка подчеркнула с помощью современного дизайна винтажные карнизы и бра. Низкая мебель в гостиной была обита черной кожей. За дальней дверью виднелись белоснежные кухонные шкафы, поблескивающие в рассеянном свете. Единственное, что не подверглось переделке, так это пол и лестница – из темного орехового дерева, отполированная годами использования. Гранту стало интересно, сколько же сестра зарабатывает, если может позволить себе такое жилище. Но в этом была вся Пейдж. Она всем сердцем отдавалась тому, чем занималась в данный конкретный момент, и, хотя брат никак не ободрял ее жизненный выбор, это, черт возьми, производило на него впечатление.

Одна из ступенек скрипнула. Грант вернулся в холл и увидел, как из-за угла появилась Пейдж, одетая в гораздо более теплую и скромную пижаму. Она распустила волосы, и те оказались на несколько сантиметров ниже линии ее плеч. В тридцать шесть лет эти когда-то натуральные и блестящие локоны заметно помутнели.

Она здорово постарела за те пять лет, что прошли после их последней провальной встречи – неумелой попытки вмешаться в ее жизнь в «Мотеле 6» в пригороде Финикса, последнего из продолжавшихся пятнадцать лет усилий спасти ее жизнь. У Гранта создалось впечатление, что сразу же после окончания школы и достижения возраста шестнадцати лет Пейдж стремилась только к одному – как можно быстрее свести счеты с жизнью. И его, честно говоря, шокировало, что она до сих пор в этом не преуспела. Несмотря на их разобщенность, его постоянно пугала перспектива однажды услышать по телефону сообщение для родственников усопшей.

Когда сестра открыла ему дверь, она была настолько неодета, что он не позволил себе разглядывать ее. Есть вещи, которые брат не должен видеть. Но сейчас, когда она направлялась к нему в свете пламени камина в меховых тапочках, его поразило, насколько она худа. Прямо на грани истощения… Казалось, что пижамная куртка с длинными рукавами полностью поглотила ее, а ее лицо, сужающееся от щек к подбородку, было настолько угловатым, что это выглядело неестественно – как будто сквозь кожу просвечивал ее череп.

Наверняка сидит на игле.

– Совершенно потрясающий дом, – вымолвил Грант.

– Как и арендная плата.

Гостю пришло в голову, что он не успел рассмотреть руки сестры на предмет следов от уколов, пока она была в кимоно с короткими рукавами.

Никудышный он детектив.

– Сколько ты уже в городе? – поинтересовался он.

– Год.

– Ты шутишь.

– Но сюда я переехала всего пару месяцев назад.

Грант подошел к небольшому камину и протянул руки над пламенем.

– Хочешь выпить? – спросила Пейдж.

– С удовольствием.

Хозяйка прошаркала к бару – двигаясь как человек, у которого нет сил даже стоять, и звук ее шагов напомнил брату о лечебнице для престарелых.

– Ты все еще любитель скотча? – спросила Пейдж.

– И не собираюсь меняться.

Полицейский увидел, как она протянула руку за «Макалланом». В тусклом свете Грант не смог определить его возраст.

– Чистый? Или со льдом? – уточнила женщина.

– А сколько лет?

– Двадцать один год.

– Боже… Тогда чистый.

Пейдж щедро наполнила стакан. И принесла его Гранту. По привычке он поднес его к носу и вдохнул аромат.

– Я серьезно, – спросила сестра. – Как ты меня разыскал?

– Просто повезло.

– Через Фейсбук?

– Ну да.

– Но у меня на аватарке всего пара глаз.

– И это твои глаза.

Грант отхлебнул виски.

Майлз Дэвис изливал себя в соло.

Подрагивало пламя в камине.

Детектив сверху вниз посмотрел на сестру, которая была на добрых шесть дюймов [11] ниже его.

11

Около 15 см.

Он не знал, что сказать.

– Одно из лучших, что мне доводилось пить, – заметил он, подняв стакан.

Молча смотревшая на него Пейдж кивнула.

Грант оглядел комнату, как будто увидел ее впервые.

– И никакой елки?

– Боюсь, я слишком копалась, – покачала головой Пейдж. – Елкой надо заниматься как можно раньше. Когда еще не пропала мотивация.

Теперь настала очередь гостя кивать.

– Странно все это… – заметила его сестра.

– Знаю.

Еще один глоток виски. Щеки Мортона порозовели.

– Папу навещаешь? – задала вопрос Пейдж.

– Не так часто, как хотелось бы. Раз в несколько недель.

– Я была у него один раз, когда только переехала из Финикса. На большее меня не хватило. Хотя мне пора бы привыкнуть к его виду.

– Я как раз сегодня был у него. Там развесили рождественские украшения. Вгоняют в жуткую депрессию.

Внутренне Грант вздрогнул. Можно было бы сказать как-то по-другому.

Он чувствовал, как скотч уже действует на ноги. И прошел к дивану. Под ним он увидел матрас и одеяло. Она что, трахается с клиентами прямо здесь, возле камина? Вот на этом самом полу, на котором он сейчас стоит? Полицейский постарался отбросить эти мысли.

– Хочу сказать, что я подумывала связаться с тобой, – заметила Пейдж, когда он опустился на подушку.

– Да уж надо было.

Грант отхлебнул виски и посмотрел на огонь. Сквозь окно у него за спиной доносились звуки дождя, поливающего изгородь.

– Хотя я хочу тебя кое о чем попросить, – добавил Мортон.

Пейдж скривилась.

– Расслабься, тебе это ничего не будет стоить. Я не ел с самого ланча, а виски слишком быстро ударило мне в голову.

– Ты хочешь, чтобы я что-то приготовила?