Зимнее чудо для Снежного лорда
Шрифт:
Еще несколько бесконечно долгих мгновений – и шаги возобновились. Только теперь они удалялись от кабинета.
Судорожно выдохнув, Лия откинулась на боковую стенку. Ее колотила мелкая дрожь. А руки по-прежнему сжимали найденный томик.
Отдышавшись, она с любопытством покрутила его.
Обложка была мягкой, а белая кожа – гладкой, вытертой, кое-где истончившейся до синевы. Названия и имени автора Лия не нашла, хотя и осмотрела обе стороны. Может, оно внутри? Всё равно какое-то время ей придётся посидеть здесь, книга скрасит ожидание.
Если, конечно, она сможет ее прочитать.
Из всех письменных языков Лия знала только один – тот, которому научили родители. В Римарсе он оказался не нужен, там считалось, что женщине неприлично уметь читать и писать. Ее дело – рожать, следить за хозяйством и ублажать мужа. А все эти науки отвлекают от главного.
С некоторым волнением Лия открыла книгу. Страницы внутри были старыми, потемневшими от времени, а кое-где даже сморщившимися, будто на них попала влага. И их сверху донизу покрывал мелкий убористый почерк.
От страницы к странице почерк менялся. То становился отрывистым, нервным, словно автор злился. И тогда строчки прыгали, наползая друг на друга. То тянулся искусной вязью, неспешной, похожей на филигранный узор из точек и завитушек.
И всё равно текст был разборчивым.
Только этот язык Лия не знала.
Она уже собиралась отложить книгу, как строчки перед глазами поплыли. Будто что-то попало в глаз.
Лия протерла глаза. Но рябь только усилилась. Буквы запрыгали и поплыли.
Не веря своим глазам, Лия смотрела, как меняется текст. Прежде непонятный, он вдруг начал обретать смысл.
– К-как? – выдохнула она.
Потерла пальцем страницу, но та на ощупь ничем не отличалась от обычной бумаги. Только текст на ней теперь стал понятным.
С замиранием сердца Лия прочла несколько строк. Слова шли от первого лица. Значит, это чьи-то записи.
Хозяина замка?
Наверное, стоит закрыть книгу и положить на место, пока никто не застукал за изучением чужих тайн.
Она уже собралась поступить именно так, но взгляд наткнулся на несколько слов, от которых кровь застучала в ушах.
Между строчек мелькнуло знакомое имя.
“Амия…”
“Моя милая Амия… Я старался быть нежным с тобой…”
Руки дрогнули. Книга выпала и с глухим стуком упала на пол.
Лия невидящим взглядом уставилась на страницы.
Неужели это то, о чем она думает?
Снежный лорд писал о её предшественнице. Дочке пекаря, которую выбрал сто лет назад.
Не в силах поверить в это, но так же не в силах бросить все и уйти, Лия снова схватила книгу. Перелистнула несколько страниц. Нашла то, что сочла началом истории, столь взволновавшей её. Жадным взглядом впилась в нервные строчки и принялась читать.
7
…“Время приближается. С каждым днём я всё больше ненавижу свою участь. И эту долину, и людей, её населяющих…”
Лия похолодела. Снежный лорд ненавидит людей. Не удивительно, что он так легко их убивает. Для него чужие жизни не значат совсем ничего.
Она пролистнула несколько страниц, не в силах вынести скопившейся в них ненависти и злобы.
…“Близится та самая ночь. Даже если я откажусь выходить из замка, магия клятвы всё равно вынесет меня прочь. Я раз за разом сливаюсь с метелью, становлюсь снежным вихрем. Буйствую вместе со стихией. И оказываюсь среди людей”…
…“Моё сердце давно обратилось в лёд. Я не испытываю жалости или сочувствия к этим несчастным. Мне плевать на их страхи. У меня есть только цель – выбрать новую жертву. И я это сделаю”…
Лия вновь оторвалась от дневника. А это был именно он. Снежный лорд записывал в эту тетрадь свои мысли и чувства, переполненные ненавистью к человеческому роду.
Уж лучше бы она и вовсе не находила эти записи. Тогда у неё оставалась хоть какая-то призрачная надежда на жизнь. На будущее. На то, что у Снежного лорда найдётся капелька благородства, и он помилует её. Ведь она невинная жертва. Она ни в чём не виновата.
Лия вернулась мыслями в прошлое, на время позабыв о дневнике.
Поначалу, до смерти отца, всё было прекрасно. Её безоблачный мир знал только ясную погоду и улыбки родных. Маленькую Лию окружала любовь и забота.
Но счастье оказалось недолгим.
Позже, утратив обоих родителей, Лия вспоминала эти счастливые годы, и они ее грели, словно пламя костра.
В Римарсе она оказалась, ведомая голодом. В надежде вымолить немного хлеба упала у дверей храма. Главный жрец сжалился и приютил. Приставил помощницей к прачкам, а за работу платил хлебом и молоком.
Но эти крохи стали райским блаженством для измученной девушки. Теперь у нее были еда и теплая крыша над головой. А то, что работа тяжелая – так бывает и хуже.
Лия не уставала благодарить богов и доброго пастыря.
А спустя пару месяцев ее отправили с доставкой в дом госпожи Гейл. Там-то ее и приметил Барт.
Он почти не ухаживал. Так, посидел рядом, помолчал, проводил до скромного домика, который Лия делила с другими поденщицами. Подарил ленту, купленную на ярмарке, и предложил стать его женой.
Предложение прозвучало неожиданно, как гром среди ясного неба. Лия была обескуражена. Она даже не знала, нравится ли ей этот молчаливый, грубоватый мужчина. От волнения у нее слезы потекли по щекам. А он нагнулся, провел мозолистым пальцем по ее лицу, стирая влагу, и с чувством пообещал:
– Если ты станешь моей женой, я сделаю так, что ты больше никогда не заплачешь…
Она поверила. Потому что хотела в это поверить. В то, что Барт – ее судьба, и боги не просто так столкнули их вместе.