Зимнее чудо: История одного знаменательного знакомства
Шрифт:
Помимо прочего я увидела, как мы с друзьями по двору рассказывали страшилки, вызывали пиковую даму, играли в карты. Зимой катались на картонках или линолеуме с ледяной горки. Бывало, что скатывались на санках с пластиковой горки и, однажды, мальчик влетел в дерево, благо всё обошлось. Все раны заживали в детстве как на собаках, и всем было смешно, включая пострадавшего. Крутили «колесо» на качелях (иными словами качались «солнышком» на качелях, садились задом наперед, держась за спинку и совершали полный оборот вокруг своей оси), «летали» на каруселях (пока один человек раскручивает карусель, другие держатся руками за перекладину и на скорости ноги отрываются от земли и получается полёт). Дразнили старших и бегали от них. Играли в «Денди». У нас было веселое и увлекательное детство. Каждый день торопились со школы, чтобы побыстрее увидеться с друзьями.
С каждым вернувшимся воспоминанием, в моей душе начал таять многовековой лед. Появилось чувство надежды, что я смогу оправиться и выбраться наконец из своего топкого болота.
Пройдя немного дальше по коридору, начали попадаться двери и проходы темных, мрачных цветов. Некоторые их них окутывал густой смог или же по ним струились жидкости, вроде жидкого мазута, грязной воды и крови. Мне было страшно подходить к этим входам, поскольку догадывалась, какие события из прошлого могли там храниться. Не обязательно было входить туда где находится настолько мрачное прошлое, которое я и без того никогда не смогу забыть. Невольно, в голове начали возникать картинки ужасных событий моей жизни.
Был обычный вечер, мне 5 лет. Слабенький, больной отец лежит на постели еле дыша. У него был рак и все мы знали, что сегодня его последний день в этой жизни. Он умер у меня на глазах. Осознание произошедшего пришло ко мне не сразу. В том возрасте, я еще плохо понимала, что такое смерть и все слезы по отцу, были пролиты чуть позже.
Я пыталась отогнать плохие мысли, но безуспешно. В голове возникло следующее воспоминание.
Вернувшись после школы, я смотрела свой любимый сериал по телевизору. В ванной шумит вода, видимо кто-то был дома. Послышался кашель, я отвлеклась на секунду, но затем снова продолжила просмотр программы. Вскоре мама вернулась домой с работы:
– Привет, давно вернулась?
– Не очень, минут 30 назад, сегодня был сокращенный день, – ответила я на мамин вопрос.
– Понятно, кто еще дома?
– Не знаю, я не смотрела.
Мама прошлась по всем комнатам и с кем-то говорила в конце коридора. Мне было не слышно о чем они разговаривают, да я и не прислушивалась.
– Давно Ника в ванной? – спросила у меня мама.
– Не знаю, я как пришла, она уже была там.
Мама постучала в дверь ванной комнаты, но в ответ была тишина. Тогда она открыла дверной замок с помощью отвертки, открыла дверь и по квартире разнесся ужасающий крик.
– Аня! Помоги мне! Иди сюда, быстрее! – мама кричала мне срывающимся голосом.
Я подбежала к ванной и оцепенела от ужаса. В ванной лежала сестра спиной вверх, голова была опущена в воду. Вода наполнена почти до краев. Мама пытается вытащить тело из воды и продолжает кричать мне:
– Ну что ты стоишь?! Помоги же мне!
Я поспешила в ванную и вместе мы вытащили Нику из воды. Донеся сестру до комнаты, мама приказала мне вызвать скорую помощь, а сама тем временем начала пытаться оказать первую медицинскую помощь, но, к сожалению, было уже поздно. В ожидании приезда врачей, мама сидела на полу, качаясь из стороны в сторону, издавала душераздирающие вопли и непрерывно плакала. До этого дня, я еще никогда не видела ее слез.
– Почему ты ничего не сделала? Ты же была дома! Ты могла спасти ее!
– Мам, прекрати, я же не знала…
– Если бы только тебе не было все равно! Только и смотришь свой телевизор, а брат твой вечно в наушниках, даже сейчас сидит и ничего не слышит!
Мне заложило уши, горло сдавило и стало тяжело дышать. Чувство вины и утраты заставили меня испытать невероятную боль. Вид скорбящей матери терзал и рвал мою душу на тысячи и тысячи кусочков.
Через какое-то время приехали скорая и милиция (в те годы еще не переименовали в полицию). Врачи пытались объяснить, что мы уже ничего не смогли бы сделать, и это не наша вина, что оказание первой помощи не помогло, поскольку прошло слишком много времени. Тем временем, всех по очереди допрашивал следователь или участковый, я точно уже и не помнила, какая должность была у того милицейского. Я не могла вымолвить ни слова. Брат в абсолютном шоке не понимал, что здесь происходит. Это был один из худших дней в моей жизни.
Каждый из нас сожалел о том, что плохо думал, говорил злые слова и, в конечном счете, никто не протянул руку помощи, никто не сказал и слова, способного спасти чужую жизнь. Остается только жить с этим, виня себя и всех окружающих в произошедшем. Никто же не думает о том, что завтра этого человека может не стать, кем бы он ни был. У всех разный болевой порог: кому-то больно от слабенького щипка, кому-то терпимо переломать себе кости, для кого-то критика от близкого человека лишь сотрясение воздуха, а для кого-то очередной рубец на израненном сердце.
Конец ознакомительного фрагмента.