Зимнее пламя
Шрифт:
Очевидно, его подослали уговорить упирающегося холостяка. Поклонившись Джениве, маркиз направился к группе мужчин.
Леди Аррадейл и Порция все еще не появлялись, а может, они и не собирались принимать в этом участия, поскольку по традиции только неженатые приносили в дом зеленые ветви. Зато лорд Брайт, казалось, был готов присоединиться, а вскоре она увидела среди мужчин и Родгара.
— А, мисс Смит!
Дженива обернулась и, обнаружив направляющуюся к ней Дамарис Миддлтон, вздохнула.
— Как я понимаю, вы
Дженива без труда распознала ее хитрую тактику. Откровенным соперничеством мисс Миддлтон ничего бы не добилась, поэтому она решила сначала втереться в доверие.
— Я бы с удовольствием кое-что рассказала вам, — вежливо ответила Дженива, — но ваша жизнь интересует меня не меньше, мисс Миддлтон.
— Тогда я расскажу истории о высшем свете в обмен на ваши рассказы о чужих странах.
Притворная улыбка мисс Миддлтон источала доброту, но слово «чужие» было наполнено ядом, очевидно, Джениве давали понять, что она здесь чужая. То, что она сознавала это, не улучшило ее настроения.
— Уверена, это будет весьма поучительно. — Она даже не пыталась казаться искренней.
Раскосые глаза мисс Миддлтон прищурились.
— Леди Талия говорила, что вы сражались с берберскими пиратами.
— Она любит преувеличивать.
— Но не настолько же! Она также сказала, что вы очень решительны. Я этому верю. И все же, должна вам заметить, я намерена выйти замуж за Эшарта и сумею добиться того, чего хочу.
Вероятно, другая женщина сумела бы сдержаться, но Дженива тут же выпалила:
— Попробуйте!
— И попробую. Я получила одобрение его бабушки. Меткий выстрел, и мисс Миддлтон это знала.
— Конечно, я не ожидала встретить его здесь, — продолжила она и посмотрела в другой конец холла, словно гипнотизировала намеченную добычу, — но зато теперь предоставляется удобный случай закончить дело.
Дженивудаже в каком-то смысле восхищала эта женщина, большинство дам благородного происхождения пытались добиться своей цели окольными путями, напускной скромностью и жеманством или завести дружбу с каким-нибудь мужчиной, который бы помог им получить то, чего они хотели.
— И как же вы войдете в семью, враждующую с Маллоренами?
Мисс Миддлтон с удивлением посмотрела на нее:
— Я — не Маллорен и к тому же, если Эшарт здесь, то вражда, должно быть, окончена.
— Ошибаетесь. Советую вам не делать ничего, что могло бы вызвать новые неприятности.
Дамарис Миддлтон пристально посмотрела на Джениву, она явно была достаточно умна и осторожна и вполне могла бы стать подходящей парой для Эшарта, если бы не навязывала себя, а заставила его добиваться и ее, и приданого.
— Неприятности для кого?
— Для всех, но главным образом для маркиза. Мелькнувшая надежда на добрые отношения исчезла без следа.
— Я никогда
Нанеся столь ловкий удар, мисс Миддлтон удалилась. Дженива всеми силами старалась не показать даже себе, какое впечатление на нее произвели ее слова, но хищная кошка, черт бы ее побрал, вероятно, была права.
Но вдруг Дженива опомнилась. Разумеется, все это не имело для нее никакого значения, ибо их помолвка была фальшивой. Эшарт скорее всего женится на Дамарис Миддлтон, которая по крайней мере обладает достаточно сильным характером, чтобы противостоять ему.
Двери распахнулись, и свежий холодный воздух вместе с солнцем сразу благотворно подействовал на нее.
Эшарт не спеша подошел к ней:
— Надеюсь, с вами все в порядке?
— Да, конечно, — сдержанно ответила она, беря его под руку. — Разве что голова немного отупела от еды и вина. — Дженива боялась, что больше не сможет терпеть эту издевательскую помолвку.
— Небольшая прогулка на свежем воздухе — вот что вам нужно. — Маркиз засмеялся, быстро поцеловал ее и незаметно для других опустил гинею в ее карман.
Дженива дрогнула, но не отказалась от своего намерения.
— Как хорошо, что англичане не носят усы, — сказала она и начала спускаться по ступеням. — Они так щекочут.
— Богатый опыт, как я понимаю. — Эшарт остановился и поцеловал ее с большим чувством, более твердой и уверенной рукой опуская гинею в ее карман. — Вы жульничаете, деточка.
— Вовсе нет. Мы не устанавливали никаких правил. — Они двинулись дальше, и Дженива увидела, что все глаза устремлены на них. — Так что, будете и дальше возражать? Или вы боитесь, что я разоряю вас?
— О, не беспокойтесь, — заверил он, когда они ступили на дорожку, и снова привлек ее к себе. — Я могу позволить себе такую плату. Вот только должен ли я?
Когда его губы коснулись ее губ, Дженива почувствовала, что это ей знакомо. Ее губы, ее тело сами прижимались к нему. До такой степени она доходила только с Уолсингемом, но тогда одно приближение к волшебному моменту заняло целые недели.
Она отстранила его.
— Вы украли поцелуй, который я приготовила, но это не важно. Нужно всего лишь слово. Должен, должен, должен, должен, должен.
Говоря это, она все дальше отходила от него, но он догнал ее. Глаза его разгорелись. Вот теперь, подумала Дженива, все убедятся, что они влюблены друг в друга.
Она ожидала еще пять поцелуев.
Маркиз поцеловал ей руку, затем поднялся по рукаву и запечатлел последний поцелуй на чувствительном месте шеи. Это было так приятно, что Дженива решила немного передохнуть.