Зимние рыцари
Шрифт:
Стоуп безропотно побрёл за Квинтом. При одном слове «похлёбка» желудок так заурчал, что гоблин не нашёл в себе силы отказаться от обеда. Коридор упирался в круглый зал, откуда в трапезную вело восемь дверей. У входа в трапезную собралось множество народа. Спидиус Кучевал и Клод Грязикад тоже были здесь, и взгляд, который они бросили на Стоупа, не предвещал ничего хорошего. Из толпы выступил Вилникс Подлиниус и направился прямо к Квинту.
— С кем это ты пришёл? — фыркнул он, указав на гоблина. — Дружишь с рабами Санктафракса?
—
В этот миг заскрежетали засовы, и двери, ведущие в трапезную, распахнулись.
Первыми внутрь прошествовали горделивые Рыцари-Академики, за ними уже через другую дверь проследовали академики-воины, в третью дверь ввалились ученики Верхних Палат, ещё четыре двери пропустили в трапезную учеников Нижних Палат, слуг и подмастерьев, шумящих, как стая летучих крыс.
Особенно шумели за своим столом прислужники: чистильщики зубоскалов с факультета Перистых Облаков, токари из мастерских факультета Грозовых Туч, подмастерья с факультета Всех Облаков — каждый пытался рассказать последние сплетни и узнать что-то новое.
Только за столом тринадцати наследных рыцарей было тихо. Они молча ждали начала трапезы, глядя в никуда и, возможно, мечтая о полётах за бурей, в которых было их предназначение.
Квинт и Стоуп едва успели усесться рядом с Фином, как облачённый в лиловую, расшитую болотным жемчугом мантию декан факультета Всех Облаков Хакс Востилликс поднялся с места и постучал по столу посохом.
Наступила тишина.
— Мы с Неба пришли, на Небо вернёмся, — торжественно произнёс декан. — Пусть плоды Земли питают Небо в наших сердцах.
— Небо в наших сердцах! — хором повторили собравшиеся.
Тут же распахнулась восьмая дверь, и в трапезную влетел холодный ветер. На пороге появились два мощных припорошенных снегом ежеобраза, везущие огромный, запечатанный котёл, подогреваемый снизу передвижной жаровней. За котлом вышагивал повар — огромный глыботрог в белом переднике и высоком колпаке. За ним семенило двадцать городских гномов с плетёными корзинками, доверху набитыми хлебом.
— С пылу с жару на трапезный стол щедрого Санктафракса! — прогудел повар. — Налетай, пока обед не остыл!
Младшие ученики и слуги не стали просить себя дважды и повскакивали с мест. Ошалевшие городские гномы только и успевали раздавать горячий хлеб. Тем временем привратники в неизменно белых туниках с красными повязками подхватили красивые супницы, предназначенные для старших воспитанников и профессоров, и понесли за высокие столы. Краем глаза Квинт заметил алчное выражение на лице Вилникса Подлиниуса.
— Ну же, давайте открывайте котёл. Чего тянуть? — завопил какой-то подмастерье.
Потный, надрывающийся от усилий повар попробовал повернуть металлический кран, но тот не поддался. Повар повернул снова. Безрезультатно. Взвыв, глыботрог засучил рукава, но новая попытка окончилась бесславно.
— Чтоб тебя! — выругался повар, схватившись за ручку крана обеими руками. Он потянул со всей мочи, на руках вздулись жилы, на шее выступили вены, и опять неудача.
По толпе пробежал ропот, задние ряды вытягивали шеи, чтобы посмотреть, что происходит. Вскоре самые голодные подняли крик.
— Напитай Небо в наших сердцах! Напитай Небо в наших сердцах!..
Повар взревел от ярости.
— Кузнец! Здесь есть кузнец?
Его вопрос эхом разнёсся по трапезной Восьми Дверей, гомон стих, все завертелись по сторонам. Вилникс ударил Квинта в бок костлявым локтем.
— Твой маленький дружок кузнец? — крикнул он. — Кузнец же?
— Пропустите его вперёд! Расступитесь! — тут же подхватили стоявшие рядом прислужники. Толпа отхлынула, и Стоуп подошёл к котлу. Вилникс грубо подтолкнул его вперёд.
— Я работаю в кузнице, господин, — робко сказал Стоуп раскрасневшемуся повару.
— Клянусь, я не понимаю, чем вы там занимаетесь, — взвился повар. — Ремонт котлов — ваша обязанность. Так и передай своему хозяину! Небось думает о том, как потуже набить свои карманы.
Стоуп пропустил слова повара мимо ушей и опустился на колени перед котлом.
— Ну? — поторопил его глыботрог, трапезная снова зашумела.
— Кран в порядке, — протянул Стоуп. — Повреждений нет.
— В чём тогда дело? — бушевал повар. — Если кран в порядке, почему он не поворачивается?
Стоуп провёл пальцем по трубке.
— Я не уверен, но может быть.
— О, у меня нет времени на досужие домыслы! — взревел глыботрог и, нагнувшись, заглянул внутрь крана. — Он сломан, говорю тебе!
Стоуп с размаху ударил по крану:
— … неполадок нет, просто образовалась воздушная пробка.
В котле что-то забулькало и зарычало.
— Сломан он, — упрямо повторил глыботрог.
— А всё вы виноваты. Ох! А-а-а!..
Внезапно из крана прямо на голову повара вырвалась густая обжигающая струя похлёбки. Взвыв, глыботрог откатился в сторону и повалился на пол.
— Буль. Кто-нибудь!.. — выдохнул он. — Закройте кран. Живо!
Стоуп бросился на помощь, но повар первый уцепился за кран, и теперь похлёбка хлестала во все стороны.
Толпа огорчённо загудела и, смирившись с потерей горячего, разбрелась по трапезной дожёвывать хлеб. Истекая густой жижей, глыботрог поднялся на ноги и пошатываясь направился к Стоупу. — Ты кузнец-недоучка! — проревел он. — Полоумный гоблин! Ты сделал это нарочно!