Зимний крокус
Шрифт:
О, еще блюда! Он же без свиты, зачем так обильно-то… тут же пол-роты накормить можно до отвала.
«А вот и рыбка…» - мысленно хмыкнул он, заметив тарель с возлежавшим на ней здоровенным карпом. Запах от тарели шел умопомрачительный, и Айдесс очень быстро понял, кто над этой рыбкой поработал.
«Мастерица Холлэ! Нигде я такой рыбки не встречал, только ты умеешь так с ней обращаться… я даже и не знаю, как!»
Вспомнил, как признался ей на приеме в страсти к рыбе ее приготовления и недостойных уловках, к которым когда-то прибегал, дабы получить вожделенный кусочек, и покраснел. Ну не идиот ли? Нашел, чем девушку развлечь… а еще принц…
Впрочем,
– Госпожа Адаис, - почти промурлыкал Йэг, довольный, как дорвавшийся до мяса кот. – Сие божественное кушанье приготовлено Вами?
– Нет, Ваше высочество, это наша Холлэ. У нее получается лучше, чем у меня! Что-то она добавляет во время копчения…
– Представляю, сколько сердец ею уже разбито вдребезги, - улыбнулся он. – При такой красоте еще и это… волшебство!
– Очень рада, что вам нравится! Холлэ было бы приятно… А насчет сердец – достоверно мне ничего неизвестно. Вот соседи наши – те любят заезжать на угощение! – рассмеялась герцогиня и ловко своею рукой положила Йэгу ещё рыбы.
А ее муж, с завидной скоростью уничтожающий по очереди оленину, соленые грибы и пресловутого карпа вкупе с картошкой (что совершенно не сказывалось на его фигуре) согласно кивнул и добавил, что вот может быть, теперь… Его высочество… будет заезжать немного почаще… и что вот сейчас не сезон, а вот весной – какая в Линдари рыбалка!
– Вы меня искушаете, Ваша Светлость, - усмехнулся Йэг. – К тому же из меня рыбак не очень, разве что лодочкой порулить пустите. В любом случае, благодарю за приглашение. Буду рад навестить еще и весной.
– Порулить – это в очередь с Холлэ! – улыбнулся ее отец с плохо скрытой гордостью. – Любит она это дело. И грести умеет даже… только вот кто ж ей даст теперь, баловство это!
– Почему? – немного удивился Айдесс, дотягиваясь до настойки. – То есть, это, разумеется, не мое дело, но… ей нездоровится? Может быть, попробовать обратиться к гезонгским целителям? У меня там есть знакомые, и, думаю, мне не откажут в подобной просьбе…
«Хотя, может, она просто в тягости… тогда, конечно, нельзя… А я тут лезу… с целителями своими… то есть гезонгскими…»
– Она здорова! – отозвался герцог. – Вон, своевольничает… Уехала на остров Голый, на шлюпке. Там старая Мирри заболела, няня ее…
– Оо, вот как… Ну… я рад, что она в здравии. Надеюсь, она скоро вернется, и я смогу засвидетельствовать ей свою благодарность и восхищение.
Настойка разлилась по сомлевшему телу горячей расслабляющей волной, и Йэг вдруг понял, что… все. Он, что называется, готов. Подперев рукой ставшую вдруг очень тяжелой голову в попытке скрыть от собеседников свою усталость, он позволил себе на мгновение помечтать о льняной простыне и тяжелом одеяле. И можно даже без подушки.
– Да, конечно! – вступила герцогиня. – Признаться, я ждала Холлэ уже сегодня… Но, думаю, завтра она точно должна приехать.
«Задержалась… Ну ничего. Всякое бывает. Если она отправилась к своей няньке сама, значит, неравнодушна к старушке. А раз так, то и задержка понятна – мало ли, о чем двум любящим друг дружку женщинам найдется поболтать… Как раз, может быть, завтра я буду более приличным собеседником. А то гость называется… приехал, все сожрал и спать завалился. Налетчик какой-то… Правда, я с приглашением…»
С такими мыслями Йэг и отправился спать. Он шел за служанкой, любуясь ладной девичьей фигурой, загадочно обрисованной
Дах Фёрэ сел на кровать, даже не сняв штанов – так не терпелось ему поскорее ощутить близость сна. А в следующее мгновение спать ему резко расхотелось. Он подскочил к окну, разом забыв, что в гостях, а не дома, распахнул его и, теряя драгоценное накопленное тепло, чуть не по пояс выпростался наружу.
А там… там выл ветер. В этом вое звучало отнюдь не привычное яростное веселье. Гнев и бешенство, и даже какая-то сердитая обида слышались в воздухе столь явственно, что догадаться о происходящем не составило кёорфюрсту никакого труда.
Мага проморгали. Маленького (пока еще) мага воздуха, бестолкового и очень гордого своим открытием. Ну как же – он может приказывать ветру! То, что на самом-то деле совсем даже не может, он еще не понял. Еще чуть-чуть, и голос ветра станет злым, и тогда…
«Мальчишке конец!» - лихорадочно думал Йэг, вихрем слетая по лестнице, которую только что с таким трудом преодолел. – «Кровавое пятно! Месиво! Черт бы побрал засранца! Ну почему? Почему ты – не девка, неведомый мажонок?!»
Девушки, как правило, таких ошибок не совершали, это – чистейший мальчишеский провал. У девчонок другие какие-то трудности, он не знал, какие именно.
Принц задыхался, больше от волнения, нежели от усталости, сорванной с него ужасом, словно небрежно закрепленный плащ. Объяснять встревоженным хозяевам обстоятельства он не стал – вдруг еще есть шанс успеть и спасти этого обормота?! Негоже время тратить, потом объяснит…
Эпицентр волшбы он определил очень быстро. Не очень далеко. Даже, пожалуй, совсем близко! И коня не надо! Удача, однако! Вон там, в замке! Да вон же он, этот паршивец, маг этот недоделанный! Гордится стоит!
Страх окрылял. Йэг взлетел на стену – словно и не было вокруг буйствующей стихии! – к наслаждающемуся бурей ребенку и… со всего размаху закатил тому затрещину. Всю свою злость в удар вложил, как еще не покалечил… Потом дождался, пока тот очухается, осторожно перехватил грубую нить управления («Всего одну!!! Пастушка, как этот идиот мелкий вообще хотел управлять ветром?!») и еще более осторожно отпустил ветер на свободу. Теперь стихия решит, что это он, Айдесс Дах Фёрэ вместе с этим недорослем сейчас пытался привести ее к повиновению. Чем это ему вскорости аукнется, он предпочел не думать. Сейчас – не важно. Важен вот этот испуганный ребенок, который сейчас чуть было сам себя не убил. А о том, что вот этот вот первый самый раз настоящего «прикосновения стихии» может навсегда убить его будущее как мага (даже если бы жив остался), мальчишка и вообще не знал. Ну что ж… когда-то Йэг испытал все это на себе. Его самонадеянность в детстве тоже могла стоить ему жизни. Или будущего. Все прошло, но… он помнит. И знает, как надо сейчас поступить. Вряд ли, конечно, парень скажет ему спасибо. Но… ветер уже разозлился, значит, времени уже нет.