Зимний огонь
Шрифт:
Коннер слишком большой, подумала Сара. Только она может протиснуться через эту щель.
Был еще один способ добраться до развалин – спуститься с вершины по канату. Хэл один раз проделал это, когда искал серебро. Однако ничего, кроме пыли и битых черепков, он там не обнаружил.
Сара уверенно остановила Шейки у начала тропы, по которой не ездила со времени смерти Хэла. Дорога шла круто вверх, маршрут, что и говорить, был опасный.
Тем более ночью.
Но именно ночью Хэл напивался и начинал бушевать. Именно ночью можно было и стоило рисковать, чтобы добраться до безопасного места.
– Девочка, куда, черт побери, ты едешь? – нарушила молчание Лола.
– К плато, а оттуда – на макушку Спринг-Каньона.
– Ну, ты чокнулась!
Сара не стала возражать.
– Можешь остаться здесь.
– Черта лысого!
Мустанги дышали – иначе не скажешь – надсадно, когда наконец достигли плато. Ни одна выращенная на ранчо лошадь не одолела бы этот подъем. Только животное, которое с первых дней жизни вынуждено преодолевать крутые склоны каньонов, способно выработать чувство равновесия. К тому же для ходьбы по острым камням требуются весьма прочные копыта.
Ветер выл с такой яростью и выразительностью, что казался одушевленным.
– Лола! Ты здесь? – окликнула Сара свою попутчицу.
– Никогда больше не буду с тобой разговаривать.
– Обещаешь?
– Черт возьми!
– Видишь вон ту щель?
На фоне звезд рука Сары, словно стрелка, указала на темнеющую впереди выемку.
Лола крякнула.
– Это начало старинной дороги к родникам, – пояснила Сара. – Лошадь через нее не пройдет.
Лола сплюнула табачную жвачку, что явилось ее единственным комментарием к сказанному Сарой.
– Тебе придется идти пешком, – сказала Сара. – Примерно через четверть мили обнаружишь место, откуда просматривается весь каньон. Будь я Эбом, поставила бы там караул.
Лола хмыкнула.
– Возьми мешок с серебром, – продолжала Сара. – Если там окажется часовой, скажи, что ты украла все остальные деньги и тебе требуется его помощь.
– Свинец дешевле.
– Но зато шумнее.
– А если все будет сделано тихо, тебя судьба этого сукина сына не слишком озаботит? – спросила Лола.
– Нет. Я хочу только одного: чтобы оттуда никто не стрелял в Кейса и Юта.
– Буду тихой, как нож.
Сара подъехала к Лоле поближе, обняла ее и сказала:
– Спасибо.
– Ха, девочка! Не за что! Хвост моего мужика защемился в той же трещине, что и твоего.
Тем не менее Лола крепко обняла Сару в ответ, затем спешилась и направилась к ущелью.
Озабоченно взглянув на восточный край неба, Сара пустила мустанга рысью к тайной тропе, которая вела ее к развалинам.
Ветер продувал Сару насквозь, словно ее жакет был не шерстяным, а муслиновым. Дрожа от холода и волнения, Сара спешилась и отвязала седельные мешки. Они звякнули, тяжело ударившись о землю.
Однако ветер заглушил этот звук и отнес его в сторону от каньона. Ветер отнесет и звуки выстрелов.
Сара снова взглянула на небо и почувствовала спазм в желудке.
На востоке становилось светлее.
– Скорей!
Стиснув зубы, Сара где несла, где тащила волоком седельные сумки по узкому проходу. Это заняло у нее так много времени, что она едва не завыла от отчаяния.
Когда проход пошел круто вниз, Сара позволила сумкам катиться впереди, лишь слегка их подталкивая. Быстрее, чем ожидала, она оказалась в узкой расщелине, которая все больше углублялась. Сара дышала тяжело, и ей казалось, что от этого ее громкого дыхания могут подняться и мертвые. Благо, все заглушал ветер. Она бросила взгляд вверх: звезды на небе начинали гаснуть.
Мужчины скоро окажутся на противоположной стороне, подумала она.
Быстрей!
Задыхаясь, таща за собой проклятые сумки, изо всех сил стараясь не стукнуть дробовик и ружье о камень, Сара продвигалась вперед.
Пот струился у нее по груди и спине, Сара выбивалась из последних сил.
Ну! Еще несколько футов, и она дотащит сумки с серебром до развалин.
На небе появились предвестники зари – бледно-желтые и персиковые тона. С плато ночь спускалась вниз, на дно каньона.
Снизу, с глубины в сорок футов, доносились голоса, порой заглушаемые ветром.
Очень злые голоса.
– Черт побери, уже заря, а я не вижу никакого серебра! И никакой женщины, черт побери!
Проклятиям Моуди вторили голоса еще нескольких мужчин.
– Солнца еще нет, – возразил Кестер.
– Черт побери, Эб говорил на заре, а не на рассвете! Пора прихлопнуть мальчишку и двигаться за серебром!
Хор мужских голосов одобрительно загудел.
– Нет солнца, нет зари, – сказал Кестер.
– Черт по…
– Нет зари! – рявкнул Кестер.
В руках он держал дробовик, и это подействовало на бандитов сильнее всякой логики. Голоса Моуди и его людей стали звучать приглушеннее. Долетали лишь отдельные проклятия. А тем временем небо становилось все светлее.
Кейс и Ют поравнялись с соснами, растущими у восточной стороны каньона, когда за их спинами стала заниматься заря.
– Эти мальчики уже потеряли терпение, – пробормотал Ют.
Кейс посмотрел на восток. Солнце еще не появилось над плато.
– Им придется подождать, – сказал Кейс.
– Эб с Коннером в ивняке возле родника?
Кейс кивнул.
– Ты видишь Моргана? – спросил через некоторое время Ют.
– Нет. Но он где-то здесь.
– А Хантер?
– Он на южном плато, на том наблюдательном пункте, о котором ты говорил.