Зимний пейзаж с покойником
Шрифт:
Итак, дом устроился. Это было полдела. Ведь настоящая женщина печется не столько о доме, сколько о себе. Галина Павловна была редкой красавицей, но это не главное – так, бонус. Во внешний вид надо вкладывать деньги, иначе никто не поверит, что хоть какая-то красота имеется. Поэтому Галина Павловна завела личную косметичку, а также парикмахершу. Обе ездили к ней каждый день. Она и сама днями паслась в салонах и каждую неделю прикупала себе что-то из нарядов. Ее имидж разрабатывали шесть человек. Совместными усилиями этих светлых умов был придуман девиз «Пряная утонченность». Чтобы следовать ему, Галина Павловна стала
Трудясь над собой день и ночь, Галина Павловна достигла почти всего, чего хотела. Местный бизнес-журнал дал о ней статью под рубрикой «Богини шопинга». В статье перечислялись творения всесветно знаменитых кутюрье, надетые на госпожу Еськову. Дотошный журналист все разузнал даже о кружевных трусах богини. Оказалось, такие в мире можно увидеть только на Галине Павловне да еще на президентше Финляндии. Стало быть, Галина вложила достаточно, чтобы не слыть кобылой.
Теперь одного не хватало для совершенства – идеальной фигуры. Эта цель, подобно горизонту, вечно мозолила глаза, но была недостижима. Даже вложения не помогали! Как и ее супруг, Галина познала всю горечь неприятных внешних преображений. Она, правда, не растолстела, но как-то с годами огрубела и упростилась телом. Теперь-то она проклинала свои разряды по гребле, но ничего уже не могла сделать с могучими своими плечами, с крепкими руками, с булыжниками икр и крюками пальцев. Никакой фитнес, никакие спа-процедуры не могли сладить с этой напастью. Не потому ли Галинино лицо, красивое и гладкое, всегда выражало досаду? Правда, сама Галина об этом выражении не знала. Глядя в зеркало или позируя перед фотокамерой, она всегда принимала одну и ту же позу – вполоборота, плечо вперед, ноги вилочкой – и всегда одинаково улыбалась.
Но последнее время улыбаться не очень хотелось.
То, что Еськов ей изменяет, Галина знала давно. Это ее не трогало. Измены были сплошь минутные, тайные, вороватые – на большее Еськов не решался. Этот крупный, шумный человек с бычьей шеей и неукротимой волей имел тайный изъян, подобно Ахиллесу с его недомытой пяткой: он боялся жены как огня. Под немигающим взглядом ее карих с прозеленью глаз он терялся и трепетал. Он говорил жене только правду, потому что был уверен: непостижимым образом она умеет читать мысли. Жизни без нее он не представлял.
Следователь Артем Рюхин не зря в первую минуту шарахнулся от Галины Павловны – у нее имелся дар гипнотизера или что-то в этом роде. Во всяком случае, никаких тайн, недоступных жене, Александр Григорьевич завести не сумел.
Так было до недавнего времени. Что изменилось теперь, Галина понять не могла, однако Еськов начал совершать странные и нелепые поступки. Он стал еще веселее и бесшабашнее. То и дело упускал он прямую выгоду, заключал лихие ненужные контракты, капризничал, потрафлял своим полудетским слабостям. Деньги он тратил без счету и все на пустяки, в офисе почти не бывал и окончательно растолстел.
Что с ним произошло? Головокружение от успехов, как шутил Лундышев? Занесло его слегка, что ли? Что-то совсем крошечное, малозаметное в нем сместилось, расстроилось. Пустяк, но от этого вся
– Это возраст, Галчонок, гормоны. Грубо говоря, климакс, – предположила верная Алла, отхлебывая чаю и руша под корень очередную шоколадную розу. – Перебесится!
Галина покачала головой:
– Когда? И чего это может нам стоить? Так ведь все потерять недолго. Его просто перестанут уважать, а это конец.
– Ты знаешь, кто у нас там всем заправляет, – намекнула Алла нарочито бесстрастным голосом; у нее в фирме имелись свои антипатии. – Кто поощряет эти баньки посреди дня, этих девочек, эти рыбалки…
– Сашка скоро станет общим посмешищем! Предметом глупых розыгрышей и дурацкого шантажа, – продолжала кипятиться Галина. – Вот посмотри, что я нашла у него в кармане пиджака.
Она достала из пестрой китайской вазы сложенный вчетверо лист бумаги – самый обычный лист из принтера. Текст красовался на нем следующий:
«Дорогой папа! Ты не знаешь о моем существовании, но я есть (живу буквально рядом). Я нуждаюсь в твоем внимании. Обо мне заботятся, однако „тепло души“ и материальная поддержка (биологического) отца незаменимы! Я много-много лет думаю о тебе. Мечтаю о нашей встрече. Надеюсь, она скоро состоится. Незнакомая тебе (пока!) дочь».
– Видишь, какой бред! – возмутилась Галина и брезгливо бросила листок на стол, стараясь не попасть в торт.
Алла подхватила листок и внимательно изучила его со всех сторон.
– По-моему, Галчонок, это обычный офисный прикол, – наконец решила она. – От безделья наши девки дурью маются.
– Ты думаешь?.. Ал, но ведь это ужасно! Раньше никто не осмелился бы подсунуть ему такое. Его больше никто не боится и никто не уважает. Даже в собственном офисе! А вдруг это не шутка?
Алла так и подпрыгнула на стуле. Щека ее была оттопырена тортом, глаза выпучены.
– Галка, и ты веришь? Брось! Чтоб от Еськова кто-то родил, а ты не знала? Это бред! У тебя рука всегда была на пульсе. Дочь? Невозможно! Так в жизни не бывает. Похожую муру только в сериалах показывают. Вечно у всех там отыскиваются какие-то новые, неожиданные дети, которые сто лет сидели неизвестно где.
Галина насупила соболиные брови:
– Теперь я уже ни в чем не уверена. После того как Сашка стал таким странным, вокруг него вьется целый выводок девиц…
– При чем тут девицы? Тут же сказано «много-много лет»! Если такая дочь существует, значит, она уже давно родилась. Поди совершеннолетняя. А еще материальной поддержки требует! Гоните ее в шею… Да не верю я! Слушай, Галь, повспоминай, были когда у Сашки такие дурехи, чтоб могли родить от него? И виду не показать? И даже алиментов не просить?
– Я бы им родила! Нет, кажется… Очень Ленка Бузаева хотела Сашку увести, когда он в горкоме работал. Липла как банный лист, но чтоб родить… Нет, она от Водыгина родила, от инструктора обкома, а потом от Базарницкого.
– Который спился?
– Это не он, это Добровинский спился… Нет! Все-таки это письмо просто гадость. Или попытка разжиться деньгами.
– Вот и я говорю – мура, – сказала Алла; она так разволновалась, что взяла четвертый кусок торта. – Такие шутки в наше время не проходят, ведь существует генетическая экспертиза. Ты лучше послушай, что у нас в конторе творится…