Зимняя роза
Шрифт:
Вскоре после их приезда отца бесцеремонно послали осматривать сад. Ее же Смедли жестом пригласил сесть рядом, на диван. Ирена отказалась и устроилась на кушетке возле камина, но Смедли расценил это как приглашение и уселся рядом. И тут же его руки попытались пробраться под ее одежду. В своем усердии он разорвал лиф ее платья, даже не пытаясь сделать вид, что это случайность. Ирена в ярости оттолкнула его костлявые руки и вскочила, придерживая разорванную ткань.
— Я ухожу, мистер Гудфилд, — как можно спокойнее сказала она. — Всего доброго!
Поспешно выбежав в холл, она обнаружила там отца, который нервно
— Мне надоело твое чертово упрямство! Я сам буду решать, когда нам уходить! — рявкнул он. — И это случится только после того, как будет решен вопрос с женитьбой.
— Этот вопрос уже решен, — медленно, но отчетливо произнесла Ирена и глубоко вздохнула, пытаясь унять гнев. — Ты сможешь оставить меня здесь, только связав по рукам и ногам, но и тогда тебе придется заткнуть мне рот, потому что я буду так кричать, что гадкий старикашка выкинет вон нас обоих. С меня довольно того, что он уже сделал. — Она распахнула плащ и показала разорванное платье. — Посмотри, что он натворил! Это было мое лучшее платье!
— Он купит тебе десять таких! — с отчаянием воскликнул Эвери.
Он не мог позволить ей уйти: на карту была поставлена его свобода. Какое значение имеет разорванное платье, если взамен он получит доступ к кошельку Гудфилда. Просто девчонка слишком упряма.
— Если ты уйдешь, то уйдешь пешком! Мы приехали сюда в экипаже мистера Гудфилда, другого способа вернуться в город у нас нет.
Ирена гордо вскинула голову и направилась к дверям.
— С меня довольно, — бросила она не оборачиваясь.
— Что ты собираешься делать? — вскричал Эвсри.
— Я же сказала, что ухожу!
Флеминг оказался в трудном положении. Но он не верил, что Ирена одна отправится домой, и подозревал, что это всего лишь девичий каприз. Он насмешливо фыркнул.
— Можешь возвращаться в гостиницу. Я остаюсь у мистера Гудфилда…
Дверь захлопнулась перед его носом, остановив его на полуслове. Он ринулся было вслед за дочерью, но из гостиной послышалось нетерпеливое постукивание тростью. В отчаянии Эвери поспешил к мистеру Гудфилду, пытаясь на ходу сочинить правдоподобные объяснения внезапному уходу Ирены, которые бы утешили оскорбленное самолюбие старого торговца. Никогда еще мэру не приходилось так изворачиваться.
Ирена быстро шла по дороге. Прочь от ненавистного особняка! Мысли путались, дрожь сотрясала ее тело. Хватит! Она достаточно натерпелась унижений во время бесконечных смотрин. Ее собственный отец хочет расплатиться ею с не желавшими больше ждать кредиторами. Но ее терпение кончилось! Хватит! Заставлять ее ублажать мерзкого старика… Это уже слишком!
Ирену передернуло, когда она вспомнила бесконечные уловки всех прошлых кандидатов в мужья: случайные прикосновения к ее груди, поглаживания ног под столом и откровенные похотливые ухмылки.
Ирена остановилась и сжала кулаки. Она слишком хорошо знала, что ее ждет вечером, в гостинице «Львиная лапа». Отец будет угрожать и уговаривать. А Гудфилд — ерзать на диване рядом, ловя каждую возможность прижаться, провести рукой по бедру или, наклонившись, шепнуть ей на ухо какую-нибудь пошлость. И хихикать от радости, видя ее негодование, а если она промолчит, еще активнее продолжить «ухаживание».
От отвращения у нее заныло в животе. Она понимала, что отец боится долговой тюрьмы, и она, конечно, тоже не желала ему такой участи. Но все равно она не хочет больше терпеть унижения.
Ирена пришла в отчаяние. Она снова видела перед собой сморщенное лицо старого торговца, его покрасневшие, бегающие, как у крысы, глазки, костлявые, словно клешни, руки, поспешно рвущие на ней платье…
Внезапно ее взгляд упал на каменный указатель со стрелкой и надписью «Мобри», и новая мысль пришла ей в голову. Вместо того чтобы возвращаться в Уэркингтон, она направится прямо домой. Этот путь гораздо длиннее и займет весь оставшийся день и часть ночи. Дул сильный ветер, и воздух становился все холоднее, но на ней надет теплый плащ. Ей вовсе не обязательно возвращаться в гостиницу.
Отчаянная решимость добраться в Мобри до полуночи придала Ирене силы и заставила поспешить. Ее туфли совсем не подходили для такой прогулки, и она была вынуждена часто останавливаться, чтобы вытряхнуть попавшие в них камешки. Прошло около часа, и прогулка только взбодрила ее. Она совсем не раскаивалась, что избежала еще одной встречи со Смедли. Лишь когда облака стали наливаться свинцом и поплыли низко над ее головой, первые искорки сомнения промелькнули у нее в голове.
Крупные капли дождя упали ей на лицо, поднявшийся ветер играл ее плащом, не давая идти вперед, но Ирена упрямо продолжала взбираться в гору. Вскоре, однако, ей пришлось остановиться, потому что она оказалась на развилке. Каждая из двух дорог уходила в неизвестную даль: одна шла прямо, вторая сворачивала направо. Местность была незнакомой, и мысль, что она может заблудиться, сильно поколебала уверенность Ирены. Сгущающиеся облака заслонили солнце, и она совсем потеряла ориентацию.
С вершины холма подул холодный ветер, и Ирена поежилась. Но его ледяное дыхание навело ее на мысль, что он дует с севера. Сжав замерзшие пальцы, она решительно направилась по дороге, которая, как она надеялась, ведет к Мобри.
«Замужество!» — сердито подумала она. Как она ненавидела это слово!
Ирена наклонилась, чтобы вытряхнуть из туфли очередной камень, и случайно бросила взгляд на вершину холма. Вздрогнув от неожиданности, она медленно выпрямилась. На фоне неба вырисовывался силуэт всадника. Он казался злым демоном, закутанным в черные, клубящиеся вокруг него облака. Ветер развевал его плащ, казавшийся крыльями за спиной, и Ирена испытала внезапный, пробирающий до костей страх. Она слышала бесчисленные истории об убийствах и грабежах на дорогах, о разбойниках, отбирающих у своих жертв драгоценности, невинность и саму жизнь. Наверняка это один из них!
Она пошла быстрее, и всадник погнал коня за ней. Жеребец чуть потоптался на месте, и Ирена смогла как следует разглядеть обоих. У нее перехватило дыхание, и все волнения разом улеглись: она узнала и великолепного жеребца, и сидевшего на нем всадника.
Кристофер Ситон! Опять он!
Она попыталась свернуть с дороги, но преследователь лишь быстрее погнал длинноногого жеребца. Расстояние между ними быстро сокращалось. Прикусив в отчаянии губу, Ирена резко развернулась и бросилась в противоположном направлении. Но Кристофер спрыгнул с лошади и в два прыжка настиг ее и поднял над землей.