Зимняя сказка.Дилогия
Шрифт:
Перед тем как тронуться, я связался с Сергеем и коротко обрисовал нашу ситуацию. Он сразу же начал настаивать на том, что первым надо ехать ГАЗону, он гораздо ниже ТТМа и если беглецы будут отстреливаться, в него труднее попасть. На все его доводы, я заявил:
— Хорошо, я согласен, двигай первый. Но только риски обстрела нам совершенно не нужны. Давай договоримся, когда вы приблизитесь к беглецам метров на пятьсот, ты останавливаешься, а Наталья из карабина с оптикой заваливает этих быков. Ты же понимаешь, что лишние свидетели, которые могут рассказать хоть что-нибудь о нас — совершенно не нужны. А если никто из посланной погони не вернётся, то это заставит крепко задуматься и Глобуса, да и людей из этого пресловутого Секретариата. Представь —
После моих слов Сергей хмыкнул и ответил:
— Ладно, Батя, я всё понял. Сделаем всё в лучшем виде.
После чего, постояв минуты три (наверное, там шёл разговор), заревел двигателем и резко тронулся с места. Я, пропустив ГАЗон метров на сто, двинулся следом. Минут через пять нашего движения, я уже невооруженным глазом увидел стоявшую человеческую фигурку, а рядом присевшего на санях его напарника. Они, по-видимому, тоже увидели, а, скорее всего, услышали нас.
Неожиданно стоявший на лыжах человек быстро покатил в сторону, а сидящий открыл огонь из автомата в нашу сторону. Идущий впереди ГАЗон затормозил, повернув к беглецам боком, и оттуда раздалось два щелчка от выстрелов. Посмотрев в сторону беглецов, я увидел, что они оба лежат, уткнувшись головой в снег. Я опять вызвал по рации Сергея и скомандовал:
— Молодцы! Особо передай мою благодарность Наташе. А сейчас, давайте, двигайтесь к остальным. Оружие и боеприпасы соберём мы.
После того, как ГАЗон тронулся в сторону города, мы начали объезжать тела беглецов, собирая трофеи. Перед тем как вылезать из вездехода, Василий по моему указанию производил контрольный выстрел по лежащему трупу. Одно из тел после выстрела несколько раз дёрнулось, пришлось Васе стрелять ещё раз. Весь этот процесс занял у нас минут десять, после чего мы развернулись и направились к нашему каравану, с заездом к подбитым аэросаням, где мы слили бензин из бака и забрали одну полную канистру.
Выехав на улицу с пятиэтажками, я увидел, что наши вездеходы с кунгами и заправщик уже стоят перед подбитым УРАЛом, а возле него — наш грузовик с вынесенной стрелой крана, на которой подвешена бочка. Рядом стоит ГАЗон и, по-видимому, заправляется у этой бочки. Проехав, даже не останавливаясь, мимо кунгов, я встал, практически нос к носу с ГАЗоном. У этой импровизированной заправки, полукругом, стояло пятеро наших ребят. Мужиков, которые оставались допрашивать пленного, ещё не было видно. Выйдя из кабины и надев лыжи, я подкатил к ребятам. За мной туда же подъехали и Коля с Васей (к нему уже прилипла кличка — Граната).
Собравшиеся как раз обсуждали, какие трофеи нам удалось захватить. Меня этот вопрос тоже очень интересовал, поэтому я не удержался и влез в это обсуждение:
— Слушай, Вован, всё, конечно, очень интересно, но понятно только тем, кто тут собирал добычу. Например, я уяснил только, что Макс, вытрясывая карманы у бугая, который лежит у самого дома — нашёл клёвый бензиновый "Зиппо" с лейблом "Харлей-Девитсон". А Валера у хмыря, валяющегося под УРАЛом, вытряс золотой портсигар, в котором лежат папироски с марихуаной. Я думаю, уж этого-то добра нам не нужно, даже если кончатся все сигареты с табаком. Так что, Интендант, нам, вновь прибывшим, понятно, что ни хрена не понятно. Давай-ка, ты, лучше сам по порядку изложи,
Володя, до этого молча слушавший похвальбу ребят — кто, что нашёл, как-то отстранённо махнул рукой и произнёс:
— Да так, набрали тут по мелочи, в принципе, ничего интересного, кроме оружия и топлива не нашли. Да и то, всё самое ценное лежало в будке УРАЛа. У быков, которые разбежались, да и в аэросанях ничего полезного не нашли, в карманах даже паршивой пачки сигарет не было. Только папиросы с разной дурью — с сушёными грибами и, реже, с марихуаной. Вот, наверное, под воздействием этой дряни они и залезли в наш капкан.
По его настроению я понял, что наиболее интересовавшие его вещи — консервированные продукты, а так же инструменты, найдены не были. Что он и подтвердил, продолжив свой отчёт:
— Из продуктов нашли только булок двадцать хлеба, немного сахара, да армейский термос, полный котлет. Валера, как открыл этот термос, то чуть не сблевал — говорит, они наверняка изготовлены из человеческого фарша. Я к этой мерзости даже и приближаться не стал. Так же мы осмотрели инструментальные ящики у всей подбитой техники, но нужных нам приспособлений для ремонта гусениц, а так же ключей для снятия болтов больше 32 номера не нашли. Ещё я надеялся, что у них будут графитовые щётки для автомобильного генератора, которых у нас совсем нет, но и тут получился облом, так же, как и с моторным маслом для дизелей. Единственное, что порадовало, это то, что кроме дизтоплива в баке УРАЛа, в будке стояло две большие бочки с соляркой, к тому же везде уже залито топливо, разбавленное керосином. Мы уже дозаправили полностью УРАЛы, сейчас закончим с ГАЗоном, и останется только ТТМ. Считай, солярку, которую пожгли с последней заправки, мы полностью возместили. Бензином мы тоже разжились, кроме слитого из баков, в каждых аэросанях оказалось его по полной канистре.
— Мы тоже привезли литров тридцать бензина, — прервал я Володю.
Он задумчиво посмотрел на меня и продолжил:
— Значит и по бензину мы процентов на тридцать восполнили наш расход от самого дома. А по боеприпасам даже превзошли его, одних патронов в будке нашли три ящика: два — калибра 5,45 и один — 7,62, это не считая тех, которые были в собранных рожках для автоматов. Кроме этого двенадцать выстрелов для РПГ и целую коробку ручных гранат. И ещё ручной, барабанный гранатомёт и три ящика 40-мм гранат для него. В будке так же был 50-мм миномёт с 24 минами — все это мы уже перегрузили в грузовой УРАЛ.
— Зачем нам миномёт, — удивился я, — только лишний груз тащить?
— Ты что, не знаешь Саню? Я у него по рации спрашивал, что делать с этой находкой? Он так обрадовался миномёту, сказал — обязательно его загрузить и, чтобы не очень далеко.
Я засмеялся, хлопнул Володю по плечу и произнёс:
— Да, что же ты не радуешься такому навару? Твоё интендантское сердце должно трепетать от этой добычи.
Он, не поддерживая моего весёлого тона, ответил:
— Знаешь, Толь, я, после этого термоса с котлетами, хожу как дерьмом обмазанный. Меня ломает пользоваться любой вещью, которой касались руки этих ублюдков. Если бы не сложившиеся обстоятельства, я с большим наслаждением сжёг бы все эти трофеи.
— Бросай это чистоплюйство, я больше, чем уверен, что если бы случилось так, что тебе пришлось бы тащить Галю по этой снежной пустыне, а пропитание кончилось, то ты как миленький — начал бы жрать эти котлеты. И ты прекрасно знаешь, что если этого не сделаешь, то погибнете оба. Не нужно себя обманывать, если бы мы все были не такими, то сейчас лежали бы под пятиметровым слоем снега — полностью безгрешные, но мёртвые. А кто-то выживший, менее брезгливый, сказал бы — да, хорошие были люди, чистые, справедливые, а через пять минут забыл о вас, потому что у него свои, неотложные дела. И если бы ты был такой чистоплюй, то, хрен бы, в своё время занимался бизнесом, скорее бы — сидел в каком-нибудь монастыре и замаливал грехи молодости, когда ты бухал и трахался налево и направо.