Злаки Зодиака, или Ижица-файлы
Шрифт:
— Это тайна, райский, — запричитала подельница, — Просто чужая плохая тайна. Всем нам она не нравится, мы не любим о ней говорить, потому что нельзя говорить о том, чего не знаешь.
Место по ту сторону стола перед господином Курбатовым занял следующий персонаж.
— Добрый, вечер, моя фамилия — Шляев, надеюсь, мы с толком проведем ближайший час. — Новый вел себя бодро, деловито и внятно. — Ух, ты! А вот и мой портфельчик, а я гадал, где это я его забыл.
Если бы господин Курбатов сорок лет тому родился барышней, от навалившихся
— Будет расстраиваться, уважаемый Мартын Матвеевич — угадал настроение хозяина «Трясогузки» новый следак. — Далеко не все в нашей конторе находят методы Воскобойникова правильными. Давайте считать, что ваше знакомство с ИСАЯ начинается с чистого листа. — В доказательство своих слов Шляев достал из портфеля свежий бланк протокола.
Опять протоколы? Курбатов пригорюнился в тысячный раз за вечер.
— Назовите свою фамилию, имя, отчество?
— Я же уже отвечал этому палачу-мазохисту-обжоре.
— Не притворяйтесь занудой, уважаемый, быстрее покончим с формальностями, быстрее поговорим о приятном. Итак, фамилия, имя, отчество?
— Курбатов Мартын Матвеевич.
— Когда и где вы родились?
— Шестнадцатого, ноль-пятого, шестьдесят второго, город Пушкин Ленинградской области.
— Ваши национальность и гражданство?
— Русский, российское.
— Привлекались ли вы ранее к уголовной ответственности?
— Не сподобился, — господину Курбатову показалось, что он, наконец, просек, какая группа лабает за кирпичной стеной. Украинский арт-фанк-поп-рок, название: «Мертвые груши». Но если Мартын прав, то тогда где-то там доит клиентов позвавший их на гастроли (Курбатов отслеживал — кто, где, куда) ночной клуб «Одеколон», который, как известно всем профикам, размещается не в Питере, а в Вологде. Везли же Курбатова сюда с завязанными глазами не более сорока минут. Наваждение.
— Попрошу отвечать «да» или «нет».
— Нет.
— Ваше место работы и занимаемая должность?
— Владелец и директор танцевального ночного клуба «Одеколон», тьфу, привязалось. Ночного клуба «Трясогузка». — Курбатов решил якобы обмолвкой проверить, а вдруг и правда Вологда.
Следак не попался на крючок — и бровью не повел:
— По какому адресу вы проживаете?
— Кораблестроителей сто четырнадцать, квартира пятьсот тридцать восемь.
— Что вы можете сообщить по существу дела?
— Плавали, знаем. Опять вы будете тянуть жилы о бассейне. Не собирался я делать в клубе бассейн. Не собирался!
— Спокойнее-спокойнее. Следствие интересует, каким образом попали к вам в руки и в дальнейшем оказались вами надеты солнцезащитные очки модели «Кошачий глаз».
— А вам-то что за дело?
— Не отвлекаемся.
— Будь по-вашему. Но, плавали, знаем, вы мне башню не запудрите. Вечерний посетитель схлынул, ночной еще не подошел, я вернулся из зала в кабинет передохнуть. Гляжу, на столе лежит журнал «Медведь»,
— Вам ничего не показалось странным?
— В каком смысле?
— В любом.
— Не понял вопрос.
— Тогда продолжайте рассказывать.
— Я полистал журнал, пробежал статью. Там утверждалось, что очки скашивают лет пять, типа я в них буду тянуть еле-еле на тридцать пять.
— Как вы считаете, кто вам мог подложить журнал и очки?
— Сначала я решил, что Галька, это у меня барменша. Три года работает, собрался увольнять. Потом подумал, что Тамара, это новенькая официантка, и решил примерить.
— Обе имеют право доступа в ваш кабинет?
— Да, — кивнул господин хороший и почему-то покраснел, хотя последний раз краснел три года назад, находясь с вышеупомянутой Галиной на нудистском пляже. Он тогда обнаружил, что пора заняться раздавшимся пузом всерьез.
— А дальше?
— А дальше я, наверное, вздремнул. Открываю глаза — в кабинете два отморозка…
— А вы знаете, что ни в последнем номере, ни в предыдущих номерах журнала «Медведь» описываемой вами статьи не публиковалось?
— Не понял?
— Это так, к сведению. Теперь перечислим всех, кто имел право доступа или мог несанкционированно оказаться в вашем кабинете, когда вас там не было. Хотя надежда, будто в провокации участвовал кто-то из персонала, крайне мала.
Хозяин «Трясогузки» стал покорно перечислять охранников, повара, арт-директора, музыкантов…
— А не известен вам некий Храпунов Максим Максимович? Нет? Ладно, это к делу не относится. Так вы говорите, что знакомы с лидером группы «Звери»? У меня дочь на нем свихнулась. Еще кто у вас бывает?..
— Представляете, — возмутились за третьим столом. — Почтальон взял, да и запинал цепную собаку каблуками до смерти. Конечно, письмо в почтовый ящик он в этот день опустить не решился… — хозяин ночника «Трясогузка» подумал, что о собаках в этих странных стенах он уже сегодня слыхал.
— Осталась маленькая формальность, уважаемый, подмахните протокольчик, и все забудем.
Хозяин «Трясогузки» красноречиво предъявил распухшую руку.
— Что ж вы молчали, уважаемый, нельзя же так мучится! — сочувственно затоковал Шляев и подвинул господину хорошему спортивный кубок. — Опустите болезную сюда, не пожалеете.
Господин Курбатов опустил и не пожалел. Вместо ноющей боли в травмированные мышцы и сухожилия пришла блаженная прохлада. Следователь из мусорного ведра вытащил старый, в разводах засохшей крови протокол, и подождал, пока Курбатов не вытрет исцеленную длань насухо.
Под запротоколированные скудные показания легла красивая подпись Курбатова.
— Последний вопрос уже не для протокола, — убирая документ, спохватился следак. — Что бы вы могли добровольно сообщить следствию о проживающих в акватории Невы русалках?