Злата и хозяин змеиной горы
Шрифт:
– Найдем? – подсказала я, осознавая, что спасли меня от коварного змея двое воров-рецидивистов.
– Почему он вообще за тобой гонится? – недовольно спросил лис, пойманный на горячем. – Ты ему что, на хвост наступила?
– Ну, я этого… того. Немного помешала. – Лисы уставились на меня, как на сверхчеловека, бессмертного и оттого смертоубийственно смелого.
Я рассказала, как все было.
– Ну, сначала я увидела на дороге двух змей и нечаянно пнула их ногой.
– Нечаянно? – Морды рыжих перекосило от ужаса. В глазах читалось: «Вот сумасшедшая! Отчаянная!»
– Так что они улетели далеко в кусты. А там оказались эти маньячищи. Им я тоже сплетаться помешала.
– Оуй! – Лис схватился за голову и прикрыл уши лапами, чтобы не слушать о моих самоубийственных подвигах.
– А потом этот ненормальный на меня напал и в волосы вцепился. Думала, вырвет с корнем! Так ему мои косы понравились, отпускать не хотел. Решил украсть меня вместе с ними и припрячь к домашней работе.
– Уай! – Лисица пригнулась и закрыла лапами рот, чтобы не высказать все, что она обо мне думает.
– …Но я вырвалась и сбежала от него, это было легко!
– О-о-о! – Обе лисицы закрыли глаза, чтобы не видеть мою глупость.
– Ну все! – с остекленевшим взглядом подвел итог моему рассказу лис. – Тебе конец. Можешь прощаться со своим мехом, шкурой и жизнью!
– Нам конец! – уточнила лиса. – Он нас видел.
– Да на что ему мои косы сдались? Своих волос, что ли, нет?
– Он у нас этого… того… немножко с присвистом и десятью переборами, – попытался объяснить лис. Но это я и без него уже поняла.
– Что он маньяк, я в курсе.
– Нет, не маньяк, а клептоман, заразился «золотухой» от Великого Полоза. У того это с рождения и уже не лечится, почитай, иммунитет ко всему золотому. А змия нашего сильненько скрутило.
– Что за золотуха такая? Чесотка, что ли?
– Типа того, только хуже.
– Еще хуже?
– ЕЩЕ! Как золото увидит, так сам не свой становится: и бессонница у него, и аппетиту нет, и ладони чешутся.
– Я смотрю, у вас здесь та еще эпидемическая ситуация. Что ни шаг, так зараза какая-нибудь на пути.
– Так все бы ничего, только Горыныч наш дюже упорный. Завсегда своего добивается. А коли получить не может, так звереет! И спасайся кто только может!
– Так что быть тебе, девица, у него на посылках. Сама виноватая. Нечего было подглядывать, как змей со змеицей женится. Раз он тебя увидел и косы твои ему по душе пришлись – он тебя ни за что не отпустит! Беги не беги – его будешь! Утащит в свое змеиное царство!
– А все болезнь эта проклятая! – шмыгнула носом лиса. – Ой, жалко мне тебя, девка! Жа-а-а-алко! – Она, видно, вообще любила повыть, ей бы волчицей на свет родиться. Обе лисицы смотрели на меня с сочувствием.
Сперва от такой новости я оторопела. Значит, маньячище лесной и впрямь оказался так опасен, как показался, и еще этот взгляд его гипнотический. Кусты горящие да дверь дымящая, и характер скверный, явно неженатый.
Я подумала и решила.
– Не будет такого! Отродясь посудомойкой не была, а вступать в новые токсичные отношения не собираюсь! Еле-еле из предыдущих вырвалась!
– Так как же это?! – всплеснула лапами лисичка, а лис отвел взгляд. – Нельзя не подчиниться! У Горыныча ведь все не как у людей, змей он по крови из змеиного царства, что не по его слову сказано, али сделано будет – так звереет сразу! Огнем во все стороны пышет. А ежели совсем все против его желанья, так и обернуться змеем гигантским может. И тогда беда всем будет! Лучше его не гневить лишний раз! Ты б уважила его, глядишь, и змей сменит гнев на милость…
– Да ты что, лиса, с пня упала? – набросился на рыжую лис.
– А то! – оскалила та зубы на своего подельника. – Ты уж готов со своей шкурой расстаться, а некоторым здесь шубой быть не хочется, тем более паленой! – Лису пришлось прикусить язык и снова отвести взгляд, по всему было видно – не соперник он огненоглазому змию.
– Так что же, красну девицу ему отдавать?
– Так сама виноватая, нечего было подглядывать!
– Как будто ты, рыжая, этим же не грешила!
– Мне и в голову не приходило под дых Змея Горыныча пнуть, когда он на травке сплетался! Косами перед ним вертела, теперь пусть сама и отвечает за необдуманные поступки!
Лисы оскалились друг на друга и вздыбили шерсть. Еще чуть-чуть – и полетят клочки по закоулочкам.
– Хватит! Ну, значит, так. Мы вашего клептомана жадного до злата лечить будем, – решила я. А пока суд да дело, дорогу в свой мир поищу. – Ничьей служанкой я становиться не буду! У меня тоже, видите ли, характер имеется!
– Да как так можно? – открыла было рот лиса, но тут же захлопнула пасть, клацнув зубами, это она мой взгляд настойчивый и решительный увидела.
– Боюсь, у Горыныча болезнь перешла в хроническую форму. Он от нее, почитай, несколько веков мается. И самому худо, и другим жить не дает, – задумчиво почесал за ухом лис. Он ни на секунду не верил, что можно отучить кого-то любить золото, там более Горыныча, для которого этот вопрос, похоже, был принципиальным.
– Йе-е-е! Сколько-сколько? Несколько веков?
– Ну он вроде как в спячку впадал. Мы уж думали – пропал Змей Горыныч, радоваться начали, ан нет – объявился. Гаже прежнего стало. У него и без того характер был скверный неженатый, а как разбудили его, так и вовсе житья не стало.
– Рано разбудили. Не выспался, видать, – внесла свои пять копеек мнения лиса.
Да уж, надобно сказать пару добрых слов тому, кто додумался такую гадость огнеглазую разбудить. И чего ему не спалось? Как проснулся, так сразу по бабам!
– А насчет всего остального – перетопчется, – продолжила я перечислять все, где Змею Горынычу ничего не обломится. – Я, кажется, его от той, с кем он на траве валялся, спасла. Она вся зеленая была, как вы и описывали, и глаза странно на змея пучила. Если б не я, у вас бы еще одна статуя прибавилась.
– Да быть такого не может! Чтоб на Горыныча такое и действовало! – Лис схватился за голову и в отчаянии попытался оторвать себе уши. – Ой, беда-беда, огорчение! Змей – он ведь у нас здесь самый сильный! Тот еще гад, конечно, и душегуб, но наш, собственный, почитай, родной, все к нему уже давно привыкли, к закидонам его и златолюбию! Коли его не станет, так и конец нам всем! Превратит все царство-государство Зеленая Госпожа в камень! Быть нам всем статуями!