Зло именем твоим

Афанасьев Александр

— Альфа-один-зеро, вас понял. Нас обстреливают с берега, но мы продвигаемся. Ждите, мы почти у порога…

— Ракета!

Уорент-офицер Кэмп пришел в себя только на земле, в грязи. В глазах двоилось, трассеры, пролетающие над ним, оставляли белый, медленно меркнущий свет — как метеоры в небе.

— Сэр… Черт, командир ранен!

Уорент-офицер попытался встать… все было нормально — но конечности почему-то слушались хреново.

— Надо отходить. Они нас тут порвут.

— Не отходить. Держать линию…

Вокруг все взрывалось, иранцы взялись за маленький, держащийся

из последних сил отряд по-серьезному. Это не могли быть только басиджи, разведка дала численность максимум две тысячи человек в этом месте. Это было и население портового города, названного именем Великого аятоллы Хомейни.

— Что, сэр?

— Не отходить… Держаться… Группа «Чарли» уже на подходе… Дайте… автомат…

* * *

Группа Чарли состояла из четырех машин «EFV» ^[48]и шести более старых «AAV-7», наполненных морскими пехотинцами со снаряжением. Точно такая же группа должна была высадиться на зоне высадки Новембер, перерезав дорогу к порту еще в одном узком месте. Скоростные катера, вошедшие в гавань порта Имама Хомейни, обстреливали берег из крупнокалиберных пулеметов.

Тяжелые, неуклюжие, похожие на грузных морских животных, амфибийные высадочные средства именно в этом случае и именно для такой местности, заболоченной, где земля и вода перемешаны в невообразимом симбиозе, — оказались как нельзя кстати. Выползая прямо на берег, они включались в бой немедленно, подавляя противника огнем пушек, пулеметов и автоматических гранатометов. Десяти машин вполне хватило, чтобы серьезно обезопасить плацдарм, а наступать в сторону города им запретили. Сейчас две группы наступали в направления плацдарма Новембер, зачищая завод.

Сейчас тим-лидер спецгруппы находился в развернутом прямо во всей этой грязи под прикрытием перевернутого грузовика мобильном полевом штабе. Их обстреливали из миномета — но они прикрылись дымом, а минометные мины взрывались одна через две, остальные падали либо в воду, либо в жидкую грязь. Уорент-офицер Кэмп уже оправился, санитар, как смог, сумел привести его в норму, у него оказалось несколько мелких ранений от осколков, в таком дерьмовом месте грозящих всем, чем угодно, вплоть до заражения крови, — но так он был в относительном порядке.

Возглавлял группу «Чарли» подполковник Уолтер Киллберг, черный как ночь, злой как дьявол, он сейчас одновременно курил сигару и пытался договориться со штабом насчет авиаудара по городу Имам Хомейни. Левая рука у него почти не двигалась — после Афганистана, руку спасли, но она теперь действовала на тридцать процентов.

— Черт бы их всех побрал. Вертолеты находятся на более важных миссиях. Черт! Какого хрена мы вообще полезли сюда!

— Сэр, у меня два парня уже в Багдаде ^[49]и столько же потеряли морские котики. Какого хрена мы здесь играемся в Рэмбо?

— Спроси что полегче. Меня подняли позавчера, я не успел даже подгузники в самолет погрузить. Что-то здесь совсем неладное делается.

Словно подтверждая это, совсем рядом рванула мина, палатку, которой они накрылись, осыпало землей, мелкими осколками, хорошо, что ткань была армированной.

— Что дальше?

— Наша задача — захватить и удерживать эти позиции, отрезать порт и нефтепереработку от города, не допустить причинения этим объектам серьезного ущерба. Штаб считает, что эти ублюдки настолько фанатичны, что попытаются здесь все взорвать к чертовой матери. А мы не должны этого допустить. Вторая волна десанта будет с рассветом, их будут направлять к нам по мере появления резервов.

— Черт, так у нас нет резервов?

Подполковник недоумевающе посмотрел на спецназовца:

— А ты этого еще не понял? В Кэмп Леджуне все носятся так, как будто им задницу подпалили. Все снабжение — только самолетами, работает воздушный мост.

— А суда?

— Сейчас направляются сюда, все, какие только у нас есть. Но многие — только вышли с Окинавы и тому подобных мест.

— Черт, черт, черт… Кто только придумал этот идиотизм…

— И не говори. Но я чертовски вам благодарен, что мне пришлось высаживать людей на плацдарм, а не под огнем этих фанатичных ублюдков. С меня причитается.

— Пустяки…

Рванула новая мина….

— Сэр, вас по связи. Ястреб.

Подполковник послушал рацию, потом протянул ее Кэмпу:

— Это вас, офицер…

* * *

— Тот самолет, который поддерживал нас, — ублюдки сбили его.

— Мать…

— Да, сбили. Они доложили, что совершают жесткую посадку в болотистой местности примерно в паре кликов отсюда. Посадка не должна быть особенно жесткой, учитывая состояние почвы, тем более что «С130» может эксплуатироваться с грунтовых аэродромов. Связи с ними нет — но нужно, чтобы кто-то пробился к ним и обезопасил место падения. Командование не может допустить, чтобы самолет и экипаж этого самолета попали в руки к противнику. Это недопустимо.

Кэмп оглядел свой потрепанный отряд. Он сократился едва ли не наполовину — за счет тех, кто был либо убит, либо ранен настолько тяжело, что дальше продолжать бой не мог. Остатки его специального отряда сгрудились у подбитого, выведенного из строя иранского БТР типа «М113», в нем можно было спрятаться от мин и случайных пуль, если потесниться.

— Командование понимает, что мы после захвата плацдарма практически небоеспособны, ни мы, ни котики. Тем не менее экипаж надо вытаскивать, пока иранцы не сообразили, что к чему, и не занялись ими всерьез. Это задача для нас, котики пойдут соседней тропой.

Кэмп оглядел свое воинство.

— Кто не готов?

Морские пехотинцы переглянулись. Потом один из них, парень с восточного побережья по прозвищу Ворона высказался за всех:

— Мы готовы, сэр. Мы сделаем. Только прикажите.

* * *

— Подходим. Зона высадки по фронту от нас.

— Есть.

— Обработать? — спросил ганнер, целясь из автоматического гранатомета по темному болотистому берегу.