Злобный
Шрифт:
В следующий раз, когда я просыпаюсь, меня окружают полицейские и социальные работники.
— Мэллори Эллис? У нас есть к вам несколько вопросов относительно пожара, уничтожившего ваш дом.
Я не знаю, как я выдержу все это испытание, но я справляюсь. Как и велела Дженн, я возлагаю всю вину на нее, и копы верят мне без особого сопротивления. У Дженн было достаточно столкновений с законом, чтобы никто из офицеров не удивился, когда я сказала им, что она несет ответственность. Они некоторое время сверлят меня, оказывая
Это первый раз в моей жизни, когда я донесла копам, и я делала это только потому, что Дженн приказала мне.
После того, как они забирают мои показания и, наконец, уходят, я лежу в постели и смотрю в потолок, слезы обжигают мои щеки, когда я задаюсь вопросом, что, черт возьми, только что произошло.
Почему Дженн взяла вину на себя из-за меня? Почему она настояла на этом? Я бы ожидала, что она пнет меня под автобус, когда она будет бежать из города так быстро, как только могли нести ее тощие ноги и сломанный старый Эксплорер.
Вместо этого она пожертвовала своей свободой ради моей. Сейчас она будет в бегах. Никогда не сможет обосноваться на одном месте надолго, пока ее разыскивает полиция.
А я?
Я должна уехать в Атланту и начать новую жизнь, подальше от ошибок, которые моя мама только что похоронила за меня.
Я резко встряхиваю головой, чтобы прогнать воспоминания, но это не останавливает мурашки, ползущие по спине.
Несмотря на то, как я была накачана наркотиками на следующий день после аварии, я все еще помню все, что Дженн сказала мне с поразительной ясностью.
Я стараюсь не думать об этом так много, как могу, но время от времени воспоминания с ревом всплывают на первый план в моем сознании, вызванные вещами, которых я не всегда ожидаю.
Я не удивлена, что это произошло сейчас. Ситуации слишком похожи, и воспоминания все больше требуют моего внимания.
Директор Олдридж и миссис Уилмер покинули комнату несколько минут назад, и я была одна, ничто не отвлекало меня от моих тревожных мыслей, кроме мертвых воспоминаний, записки и фотографии девушки, которая подозрительно похожа на меня, точно так же как выглядит Дженн.
Или, по крайней мере, как она, должно быть, выглядела до того, как начала утверждать, что крэк был вкусным, а таблетки были ее любимым вкусом кегельбанов.
Моя паника удвоилась, и мое колено бегает вверх и вниз так сильно, что вибрирует стол. Я не думаю, что смогу больше ждать. Черт возьми, это сводит меня с ума. Я чувствую, что все ближе и ближе подхожу к полному и тотальному краху, и я цепляюсь за свое здравомыслие
Я не могу перестать думать о своей маме и о Джеймсе. О Дилане и о том, что могло бы быть, если бы все не пошло так наперекосяк. Я беспокоюсь о Сэйнте и Лиаме, мое прошлое и настоящее смешиваются и сливаются воедино, пока я не перестаю понимать, каким воспоминаниям где место.
Вот каково это, сойти с ума?
Такое чувство, что мой мозг плавится.
Наконец дверь в конференц-зал распахивается, и входят два сотрудника полиции кампуса. Как и парень, который привел меня сюда, это только заставляет меня немного взять себя в руки.
— Я ничего не делала, — выпаливаю я, как сделал бы гребаный виноватый человек. — Пожалуйста, мне нужно позвонить моему опекуну.
Один из офицеров, пожилой мужчина с седеющей бородой и усами, поднимает руку, как будто пытается успокоить пугливое животное.
— Успокойтесь, мисс Эллис. Никто вас ни в чем не обвиняет. Мы просто пытаемся собрать воедино то, что произошло сегодня вечером. Меня зовут офицер Фэллон, а это офицер Мейерс. — Он кивает своему мрачному напарнику с рыжеватыми волосами. — У нас просто есть несколько вопросов, которые мы хотим вам задать.
Чушь собачья. Я не идиотка.
Они не изолируют кого-то, как они сделали со мной, и не позволяют им томиться в своем собственном беспокойстве, если они не готовы допрашивать, пока кто-то не сломается. Они хотят, чтобы я была слабой и сумасшедшей, чтобы мной было легче манипулировать.
Я не могу доставить им такого удовольствия.
Я не буду.
— Мисс Эллис, не могли бы вы рассказать нам, где вы были этим вечером? — Офицер Мейерс, который выглядит намного моложе Фэллона, спрашивает, нахмурив брови.
Этот вопрос почти подтверждает мои подозрения, и я облизываю губы кончиком языка, прежде чем спросить: — Зачем вам нужно знать мое местонахождение, если меня ни в чем не обвиняют?
Брови Мейерса взлетают к его залысинам, и офицер Фэллон, кажется, слегка озадачен моим ответом.
— Пожалуйста, Мэллори. Мы просто пытаемся получить полную картину ночи, как я уже сказал, — говорит офицер Фэллон тоном, который, я знаю, должен быть успокаивающим, но это только выводит меня из себя.
Часть моего страха тает, когда моя ярость закипает все сильнее.
— Я была в бассейне, — выдавливаю я, складывая руки на груди и сверля их обоих взглядом.
— В бассейне? Он не открыт для студентов в ночное время, — указывает Майерс, занимая одно из свободных мест напротив меня. Он выглядит самодовольным и самоуверенным.
Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, затем отпускаю ее. — Я пробралась внутрь. — Я выберу вторжение в любое место, каждый день, но не поджог.
— Ты пробралась туда тайком?