Змееловы (с иллюстрациями)
Шрифт:
— Не доказывайте мне прописных истин, — раздраженно сказал Холодайкин. — И вообще у меня на пустые споры нет времени. Сами знаете, вся прокуратура на моих плечах. — Он посмотрел на часы. — Вот из-за вас и обед пропустили. Мне врачи диету назначили. Все расписано, как по графику…
Они вместе вышли из кабинета.
Добравшись до своего стула, Вера Петровна вдруг почувствовала, что силы покидают ее. Она успела нажать кнопку звонка и сказать вбежавшей Земфире Илларионовне:
— Что-то мне не по себе…
Через
32
Узнав, что Веру Петровну Седых положили в больницу и выйдет она на работу в лучшем случае через полгода, Холодайкин принял все следственные дела к своему производству. Вскоре он поехал в областную прокуратуру и вернулся оттуда в приподнятом настроении.
— У нас ожидаются перемены, — заявил он по приезде Земфире Илларионовне. — Савин переведен на временную инвалидность. (Секретарь ничего не ответила на это.) Так что, к сожалению, мы с ним больше работать не будем… Как здоровье Веры Петровны?
— Вроде бы неплохо.
— Рад за нее. Так и передайте: пусть о делах не беспокоится. Прошу вас, вызовите Клинычева по делу Азарова. На завтра, к одиннадцати.
Земфира Илларионовна молча записала распоряжение в перекидной календарь.
…Утром в кабинет Холодайкина заглянул посетитель.
— Можно, товарищ прокурор?
— Вы откуда? — сурово посмотрел на него врио прокурора.
— Из экспедиции.
— Клинычев?
— Нет, Пузырев. — Вася смущенно теребил в руках кепку.
— Я вас не вызывал.
— Хочу вам рассказать все, как было…
Холодайкин строго оглядел Пузырева, раздумывая, пустить или нет.
— Хорошо, садитесь. Вы шофером работаете в экспедиции?
— Да. За аппаратурой еще слежу. Механик вроде. Из-за меня все получилось, гражданин следователь. — Василий опустил голову.
— Выкладывайте, Пузырев. Самое главное.
Хлопнула от ветра форточка, и Алексей Владимирович поднялся из-за стола, чтобы закрыть ее.
Вася вынул из кармана своего любимого полоза, с которым никогда не расставался и который до обморока напугал Рославцеву (из-за чего Азаров до ареста так и не разговаривал с ним), и, подавляя грустный вздох, нежно опустил на бумаги прокурора.
Холодайкин сел на место, положив руки на стол. Полоз развернул свои кольца и стрельнул язычком.
Алексей Владимирович с несвойственным для его возраста проворством вскочил со стула, закричав на всю прокуратуру:
— Убери эту дрянь!
Вася тоже вскочил и поспешно схватил змейку. На крик в кабинет заглянула встревоженная Земфира Илларионовна.
— Ты что это, специально на меня змей напускаешь?! — взвизгнул Холодайкин.
— Так вы же сами просили. — Пузырев все еще держал извивающегося полоза в руках.
Земфира Илларионовна исчезла.
— Что просил? — бушевал Холодайкин.
— Выкладывайте, говорите самое главное. — Вася показал на змею. — А она и есть самое главное.
— Спрячь сейчас же! — приказал врио прокурора. Ему стало немного неловко своего испуга. Он сел, с опаской поглядывая на карман Пузырева, в котором исчез полоз. — Что стоишь? Садись.
Вася опустился на край стула.
— Простите, товарищ прокурор. Но он не ядовитый.
— А я откуда знаю! — проворчал Алексей Владимирович, успокаиваясь. — А теперь рассказывай. Только смотри, без этих фокусов…
— Да нет, что вы! Ей-богу не буду, — сказал Пузырев и честно, с подробностями рассказал историю с полозом и обмороком Оли.
Холодайкин, окончательно придя в себя, сначала слушал внимательно, но в конце концов остановил его:
— Это нам все известно… Сколько зарабатываешь в экспедиции?
— Ну, оклад шофера второго класса и еще как бы полставки за змей.
— Как это — полставки?
— Ну, я меньше ребят ловлю…
— И сколько у тебя набегает в месяц?
— Только за змей сотни две с половиной, три.
— Жгут они тебе карман, что ли?
— Как это понимать, гражданин прокурор?
— Говорят, закладываешь за воротник…
Вася грустно согласился:
— Случается. А вот последняя неприятность, с Гридневой, получилась в трезвом виде. Так что…
— Да как же тебя все-таки держат на работе? Наверное, с последнего места того, попросили?
— Нет, сам ушел. Иной раз не сдержишься, возьмешь грамм сто. Ну, а ГАИ тут как тут. Вот я и подался к змееловам.
— Значит, в лес сбежал? (Вася пожал плечами.) Нехорошо, Пузырев, нехорошо. Ну, а как Азаров к этому относился?
— Плохо, гражданин прокурор. Все грозился шею намылить. — Вася вздохнул. — Напортил я ему крепко… Так что с меня надо спрашивать…
— Что спрашивать?
— Ну, я ведь рассказал, как было…
— Ты лучше мне скажи: Азаров поручал тебе «левые» ездки лично от себя? Может быть, кого встретить, что-нибудь подвезти… За икрой, может быть…
Василий, не задумываясь, ответил:
— Нет, такого не было.
— А ты получше подумай.
— Нет, ничего такого он меня не просил.
— А его самого просил куда-нибудь отвезти по личным делам?
— Не было у него личных дел. Это точно.
— Ты вспомни.
— Что вспоминать? Не было такого, и все тут, — упрямо сказал Василий.
— Ну что ж, Пузырев, твои показания мы запишем. — Холодайкин стал писать протокол. — А дальше ты как думаешь?
— Что?
— Будем продолжать пить или нет?