Змеёныш
Шрифт:
— Слышь, мужики, а если они тоже, того? — негромко сказал Гоха. — Сейчас ведь обойдут нас, а Змеёныш, может, рядом совсем… Они деньги себе заграбастают, а нам хрен псевдособачий!
— Бегом! — велел Ворон. Развернувшись, четверо сталкеров припустили по дороге, Гоха бежал сзади, быстро перебирая короткими ножками.
— Стоять! — гаркнул Заточка, рванувшись следом. — Стоять, сказал!
Долговцы побежали — все, кроме Власова. Капитан поднял пистолет и вдавил спусковой крючок. Выстрел гулко раскатился по окрестностям, Гоха споткнулся, упал
Долговцы попадали, кто-то откатился в кусты у забора, кто-то в канаву, идущую вдоль дороги, только Власов и Заточка остались стоять: первый расставил ноги и вытянул руку с пистолетом, второй опустился на одно колено. Выстрел — и Хрен отшатнулся, упал на рюкзак, перекатившись набок, замер. Долговцы открыли огонь из укрытия, Чубатый с Вороном прыгнули в канаву.
Власов, слегка пригнувшись, отбежал к стене. Заточка лихорадочно перезаряжал автомат, его захлестнула горячка боя. Ай да Власов, ай да сукин сын! Точно первый будет в погоне за мутантом! Первоначальная неприязнь к капитану сменялась удивлением и своеобразным восхищением. Хоть и выглядел Власов снулой рыбой, а действовал быстро, уверенно и безжалостно.
Воля, переглянувшись с Шустрым, начал пробираться вдоль кустов к залёгшим в канаве сталкерам. Шустрый пополз по высокой траве в обход.
— Прикрывайте! — велел Власов. Кабан, кивнув, встал из кустов, поднял «Печенег» и открыл огонь. Мироныч вскинул СВД. Выстрелы с той стороны затихли: сталкеры не могли и носа высунуть из своих укрытий.
Пользуясь этим, Воля подобрался к трупам и укрылся за ними. Осторожно выглянув, увидел, как колышется трава за канавой — там, где залегли сталкеры. Потянул из-за спины автомат, приподнял руку, чтобы дать отмашку.
Пулемёт смолк. Воля высунул ствол из-за мёртвого тела, подобрался. Противники не показывались. Боятся, ясное дело…
А потом всё случилось очень быстро. Метнулся из травы Шустрый, прыгнул на спину одному сталкеру. Второй, статный блондин, вскочил, направив на долговца «калаш», Воля вдавил крючок, но это оказалось ни к чему — в лоб блондина вошла пуля: Мироныч был начеку.
Шустрый и Чубатый покатились в канаву. Воля, перебежав дорогу, встал на обочине, направил автомат вниз, но стрелять не решился.
Впрочем, это и не понадобилось: нож вошёл в горло, плеснула ярко-красная, насыщенная кислородом кровь. Шустрый подскочил, отпустив врага, тот свалился в растущий на дне канавы иван-чай, дёрнулся пару раз и затих. Воля дважды выстрелил в него. Шустрый наклонился, перевернул — сталкер был мёртв.
Заточка, ёжась, прошёлся вокруг трупов на дороге, заглянул в канаву. Лихорадка боя прошла, и он ощутил непонятное смущение. Зачем было их убивать? Это ж свои братаны, сталкеры… Ну, припугнуть, по башке прикладом стукнуть, нос расквасить — дело житейское. Но вот такая быстрая кровавая расправа… Порученец оглянулся на капитана Власова и увидел, что тот смотрит на него. В серых рыбьих
— Три минуты отдыха, — приказал капитан, отворачиваясь. — Скиньте тела в канаву.
Волоча ноги, Змеёныш вышел на край просеки, увидел бетонные постройки впереди и остановился. После столкновения с бандитами на болоте он шёл больше суток и едва не падал. Понимая, что если сейчас свалится, то встать уже не сможет, Змеёныш опёрся о ствол берёзы, вглядываясь одновременно в реальное и ментальное пространства. Перед ним была грузовая железнодорожная станция, естественно, давно заброшенная. В отличие от леса вокруг там нет людей и мутантов, только где-то с краю прячется слепая собака со щенками. Змеёныш поковылял вперёд.
Собака оказалась слабой, истощённой, с перебитой лапой — она едва могла охотиться и лежала под платформой за административным зданием. Рядом копошились двое щенков. Когда Змеёныш влез под низкую платформу, сложенную из бетонных плит, собака заворчала, но скорее жалуясь, чем предупреждая. Сил нападать у неё не было.
Под плитами царил сумрак, вдоль колеи росла густая трава. Змеёныш отполз немного, сел на пахнущий мазутом гравий, достал из кармана последнюю краюху, оставшуюся от еды Одноглазого, разломил и кинул корку мутанту. Остальное медленно съел. Собака, жадно сожрав хлеб, тихо скулила. Змеёныш лёг на гравий, поворочался, продавливая под собой ямку, закрыл глаза.
Когда он заснул, где-то неподалёку тихо зарокотал дизельный двигатель.
— Всем сообщил? — Мировой оглянулся на Кручу. Человек-скала был вял и отвечал неохотно.
— Да всем, — отозвался тот. — Третий раз спрашиваешь.
Покинув схрон, отряд быстро обогнул Армейские склады. В лесу за ними сделали первую остановку, и Круча стал крутить ручки радиостанции, чтобы выйти на связь с наводчиками.
Кипяток по-турецки сидел возле своего рюкзака, положив на колени автомат.
— Я вообще-то против, командир. — Он сцепил пальцы, вытянув перед собой руки, зевнул и вывернул ладони, хрустнув суставами. — Делиться с кем-то… Нас и так шестеро, это меньше, чем по двадцать тыщ на брата.
— Я — Круча, приём, — повторял басом человек-скала. — Оружейник, слышишь меня? Приём. Я — Круча, Лапша, приём…
Рыжий с Дылдой открыли две банки консервов и пустили по кругу, а Телёнок, бросив рюкзак, ходил по поляне, вглядываясь в лес. Мировой оттолкнул протянутую Рыжим банку. Рыжий обиделся:
— Ты чего, командир? Все из одной жрать будем.
— Как мы найдём Змеёныша, Кипяток? — сердито спросил Мировой, не обращая на него внимания. — Ты что, придумал план, вычислил место и сообразил, как сделать засаду?
— Сталкеры не доверяют друг другу, — медленно проговорил Дылда, пальцами вынимая куски тушёнки и отправляя в рот.
— Ну так правильно! — воскликнул Кипяток. — И чего?
Дылда прожевал и продолжил с видимым усилием:
— А того, что никто не выдаст, где…