Змеиная прогулка
Шрифт:
За мощными входными клапанами горного комплекса Шайенн вернулся реальный мир: больше никаких бестеневых флуоресцентных ламп и шепота, скрытного кондиционирования воздуха; никаких запахов резины, масла, озона и каких бы то ни было парфюмерных веществ, которые должны были придавать воздуху запах «на открытом воздухе». Ренч вел машину, Лессинг устроился на переднем сиденье рядом с ним, а Морган нервно сидел сзади вместе с Малдером.
В Колорадо были горы; Айова была плоской. Тем не менее это место напоминало Лессингу о его детстве: хрустящий снег, потрескивающий холод, темные вечнозеленые растения, свинцовый лед, мерцающий в прудах и ручьях, мимо которых они проходили, небо такое голубое, что им можно было рисовать, как говорила его учительница в
Он мысленно встряхнулся и щелкнул портфелем. Внутри сверху лежал толстый сложенный прямоугольник мутно-прозрачного пластика. Он и Ренч подготовили все заранее, включая напечатанную записку, которую он сейчас вручил Малдеру. Там было написано: «Читайте внимательно. Область (комната, транспортное средство, территория), в которой мы сейчас находимся, может быть прослушиваема. Этот пластиковый брезент блокирует передатчики, микрофоны дальнего действия и даже устройства чтения по губам с биноклями. Раскладывается до размеров небольшой палатки.
Накиньте его на голову себе и своим слушателям во время разговора. Если возможно, мы постараемся сначала отладить другие».
Малдер кивнул. Морган с любопытством разглядывал множество трубок, флаконов и миниатюрного оружия, видимых под пластиковой защитой от насекомых в серых пенопластовых емкостях портфеля. Было очевидно, что ему не терпится поговорить, но Ренч жестом приказал ему замолчать. Даже эта машина с аккуратно лежащим внутри ключом могла оказаться заводом.
Лессинг выбрал предполагаемое место встречи случайно, незаметно, по карте. Это оказалась разбитая, заснеженная проселочная дорога на полпути к горе. Летом вид был бы великолепен: скалистый, зеленый и чистый.
Вероятно, то же самое будет происходить и после того, как последние люди задохнутся в собственном пенящемся бактериологическом бульоне.
Новости, которые они получили в Сиэтле, были плохими: многие из великих восточных городов были мертвы или умирали; Хьюстон и Даллас были заражены страшным бактериальным отравлением, подобным ботулоподобному. Подобные вспышки теперь сообщалось в Кливленде, Цинциннати, Питтсбурге, Бостоне, Портленде, Солт-Лейк-Сити, Майами и десятке других мест. Нацию удерживали вместе только самые отчаянные меры, введенные обезумевшей полицией, подразделениями Национальной гвардии и вооруженными силами. В Детройте ФБР задержало мужчину, который сливал в резервуар пузырек с бактериальным бульоном; мужчина проглотил что-то, а затем все равно прыгнул в воду. Детройт теперь был закрыт для всех, кто не носил костюмы NBC — ядерного, биологического и химического оружия. По оценкам армии, в Детройте уже погибло около миллиона человек. Токсин попал через водопровод, но он убил не только тех, кто его пил, но и тех, кто вступал в слишком тесный контакт с пьющими, когда их рвало и кашляло; Где бы он ни собирался, в резервуарах и канализационных коллекторах, он дымил, пузырился и испускал насыщенный бактериями туман. Когда в магазине уцененных товаров в Кливленде произошел пожар, сработала спринклерная система, погибла тысяча человек. Повсюду было то же самое; Российская наука была почти столь же тщательной, как и американская, в области мегасмерти.
Нью-Йорк, Чикаго и Вашингтон были кладбищами. Лос-Анджелесу, Сан-Франциско, Сиэтлу, Денверу и некоторым другим западным городам пока удалось спастись. Возможно, система распределения противника на Западном побережье дала сбой. Возможно, он был просто медленнее, и Смерть все еще была в пути.
Паков нанес России и Азии решающий удар. Однако в следующем иннинге россияне вернулись со Стараком, и это выглядело как сплочение их команды. Сериал все еще был в продаже.
Кто распространял токсины? Перевозчики проникали в Соединенные Штаты по маршрутам наркотиков: Майами и побережье Мексиканского залива, канадская граница и пустыни юго-запада. Морган, который был американским представителем одного из конгломератов движения, слышал, что большинство
— Вот, — хмыкнул Морган. — Аутрам идет. Он указал на вереницу черных и армейско-зеленых машин, направлявшуюся к ним по занесенному снегом склону.
После Индии и Понапе холод был невероятно мучителен. Они высадились на прохладный воздух, Малдер нес немой брезент под мышкой. Он напоминал Лессинг какую-нибудь старую кинозвезду — Лорел или Харди?… какая бы круглая ни была — со свернутым зонтиком.
Из головной машины вылез мужчина размером с медведя в мешковатой коричневой куртке с нашивками на рукавах. Аутрам явно не планировал экскурсию на свежем воздухе; либо так, либо он ожидал очень короткого разговора. Было холоднее, чем в лапах пресловутого белого медведя. Те, кто стоял за Аутрамом, носили униформу, темные пальто или модную лыжную экипировку: солдаты, сотрудники Белого дома, советники и сотрудники секретной службы. Двое из последних подошли, осмотрели Малдера и его пластиковый сверток, а затем жестом пригласили его идти. Прессу, видимо, не пригласили.
Ренч откуда-то достал бинокль и начал обыскивать склоны над и под дорогой. — Не думаю, что они позволят нам осмотреть Аутрэма, — проворчал он. «А что, если у него клоп-ит?»
«Забудь это. Некоторые вещи, с которыми ты не можешь помочь. Вспышка одной из машин сопровождения президента привлекла внимание Лессинга. Он указал на Ренча, и тот развернул свои очки. Маленький человек покачал головой. Наверное, кто-то закрыл дверь машины.
Пара кики-птиц Секретной службы Аутрама пробиралась к ним сквозь снег. Тот, кто шел впереди, был рыжеволосым, с румяным лицом, с алыми пятнами на щеках под капюшоном стеганой синей лыжной куртки. Другой, пожилой мужчина, занял позицию сзади в качестве подкрепления.
«Ты!» позвонила блондинка. «Вы парни! Вы пчёлки мистера Малдера?
Лессинг сказал: «Это мы».
Мужчина изготовил электронное устройство, похожее на детектор ошибок Лессинга. «Оставьте оружие в машине». Он ткнул указательным пальцем в сторону портфеля Лессинг. «Поставь это там, в снегу, возле столба забора».
Они подчинились. Агент сначала осмотрел их двоих, затем портфель и, наконец, сам автомобиль.
— Что-то… — пробормотал он. «Машина…»
Все одновременно услышали звук вертолета. Острый звук его лезвий ударил по холодному воздуху, словно удары молота. Лессинг обернулся, а Ренч возился с биноклем. Кикиберд тоже поднял голову, прищурив глаза от белого ослепления.
Это был крошечный военный Stinger 297-G, прозванный «Хоппи-хоппи» из-за его маневренности. Он перевозил двух человек и использовался в основном для разведки, хотя мог быть вооружен небольшими ракетами и легким автоматическим оружием. Примерно в ста метрах Малдер и Аутрам стянули немой брезент и посмотрели вверх. Вокруг парка служебных автомобилей возникла внезапная активность. Солдат с криком побежал к Аутраму.
Оказалось, что вертолет на вечеринку не пригласили. Газетчики? ТВ?
Нет, машина была вооружена! Лессинг увидел тупые серебристые носы ракет, выглядывающие из пусковых стоек под фюзеляжем.
Лессинг не стал рисковать. Он крикнул Малдеру, чтобы тот ушел, присел, спрятался. Ренч присоединился, и сотрудник Секретной службы начал кричать в свой коммуникатор.
Вертолет был настроен враждебно. Пилот сделал круг, нацелив свои ракеты на Малдера и Аутрэма внизу.
Второй агент подошел к их лимузину, уперся в его крышу, вытащил из пальто большой автоматический магнум и прицелился. Морган бросился вперед, возможно, чтобы помочь Малдеру преодолеть сугробы, в то время как солдат сделал то же самое для Аутрэма.