Змея Давида

g.allena

– Садись.

Дезире послушно поплелась к кровати и села на краешек. Диана взяла один из стульев, поставила его рядом с сидящей Дезире и села на него верхом.

– А теперь рассказывай все, что знаешь про Филиппа Розье. – Что рассказать? – голос девушки стал таким же невыразительным, как и ее взгляд. – По каким дням здесь бывает, во сколько приходит, как долго сидит. Посещает ли других «девочек». Приводит ли дружков.

Дезире ровным, будто отвечая скучный урок, голосом начала рассказывать:

– Он приходит три раза в неделю, по понедельникам, средам и в воскресенье. Ровно в девять вечера. Никогда

не опаздывает. Иногда остается на всю ночь, иногда всего на час. Всегда один. Раньше он всегда ходил к Лорене, теперь ему нравлюсь я. – Он предупреждает заранее о своем приходе? – Нет. Мы и так знаем, когда он придет. – Какие запирающие чары использует?

– Никаких. Ему нравится, когда дверь открыта. Говорит, это щекочет ему нервы, ему все кажется, что сейчас зайдет его невеста и оторвет ему яйца.

«Я бы так уж точно оторвала. Однако, месье у нас извращенец! Может, он еще и вуайерист?»

Диана снова навела палочку на девушку и невербально сняла «империус». И как только взгляд той снова стал осмысленным и она тревожно завертела головой, тут же прошептала:

– Обливиэйт! – и через несколько секунд снова, – Сомнус!

Глаза Дезире снова остекленели, а затем медленно закрылись, и она повалилась на кровать. Теперь она проспит около получаса, заклинание, наложенное Дианой на нее, не слишком сильное. А проснувшись, ничего не вспомнит.

Диана подхватила вялое тело под мышки и попыталась уложить ее на кровать получше. Получилось, впрочем, только поперек, но и так сойдет, подумала она. Пусть думают, что мальчишка облажался в постели, стер девице память, чтобы скрыть свой «позор», и спешно аппарировал. А ей действительно пора валить отсюда, пока действие «оборотки» не начало спадать.

Снейп задумчиво вертел в руках конверт. Сова, принесший его, была какая-то странная – взъерошенная, с крыльями, будто заляпанными жиром, словно у голубей, кормящихся у придорожной забегаловки, а сама она в ожидании ответа набросилась на предложенное угощение с таким пылом, будто не ела неделю. Да и конверт был странным – самым обычным, магловским, бумажным, а не пергаментным, белым и без каких-либо опознавательных знаков, и только сургучная печать с замысловатым гербом, на котором Снейп с трудом разглядел нечто похожее на двуглавого орла, намекала на то, что отправитель сего послания все-таки маг.

Снейп задумчиво провел палочкой над конвертом, проверяя его на наличие вредоносных чар, затем поднес его к идентификатору ядов, доставшемуся ему «в наследство» от покойного директора. И сканирующие заклинания, и хитроумный прибор молчали, и Снейп решительно вскрыл конверт.

Оттуда выпал такой же, совершенно обыкновенный лист бумаги, на котором пером, незнакомым почерком было нацарапано, что некто Стоян Бадев из Софии хотел бы встретиться с директором Хогвартса Северусом Снейпом, чтобы обсудить с ним возможность зачисления его сына в Школу Чародейства и волшебства со следующего учебного года. В связи с чем автор послания интересуется, когда господин директор соблаговолит назначить ему встречу, дабы обсудить все нюансы поступления отпрыска древнего и благородного рода Бадевых в Хогвартс.

Снейп хмыкнул. О магических родах Болгарии он знал чуть более, чем ничего. И никого, если не считать Виктора Крама и болгарского министра магии,

да и то не лично. Странно, традиционно всё магическое население Восточной, Северной и Южной Европы предпочитает проходить обучение в Дурмстранге, в крайнем случае – Шармбатоне. Хотя… Если господин Бадев является сторонником идей Темного Лорда, то он мог нажить себе врагов в Дурмстранге – после бегства Каркарова власть и, соответственно, курс там поменялись на диаметрально противоположные прежним, и темные искусства потеряли все свои преференции. Вот и решил, что Хогвартс в этом плане будет более идеологически выдержанным.

Неведомый господин Бадев не понравился Снейпу заочно, но причин, чтобы ему отказать, у него не было решительно никаких. Чем черт не шутит, вдруг этот болгарин и в самом деле один из новых сторонников Волдеморта. Послать его подальше сейчас не только глупо, но и опасно – не стоит навлекать на себя недовольство повелителя. Да и не исключено, что он просто ошибается, и причины, по которым этот Бадев желает устроить сына именно в Хогвартс, весьма далеки от политических, и лежат в совершенно иных сферах.

Небрежно нацарапав на обратной стороне письма ответ, в котором приглашал мистера Бадева к себе для беседы завтра в восемь часов вечера, Снейп сгреб в охапку сову, которая все еще продолжала уплетать насыпанный ей корм. Невзирая на ее сопротивление и недовольное уханье, он привязал конверт обратно к лапке и бесцеремонно выпихал птицу за окно.

Диана неторопливо, вполсилы, сушила волосы заклинанием. Она не слишком любила этот способ – после него ее прическа начинала напоминать взрыв на фабрике по производству туши для ресниц, но ждать, когда волосы высохнут сами, не хотелось – время было уже около одиннадцати вечера, а на завтра она запланировала подготовительный визит на остров Скай – на то самое место, где ранее имела беседу с Ниацринелем.

Она уже собрала рюкзачок, в который, кроме самого необходимого, положила еще и баллончик краски, с помощью которой собиралась нанести на уже знакомую площадку пентаграмму – другую, не ту, что использовала для вызова «Демона посмертия», а предназначенную именно для ритуала возврата долга. На контуры этой пентаграммы непосредственно перед проведением обряда нужно будет нанести еще и специальный порошок сложного состава. Порошок, точнее, ингредиенты для него, Диана приобрела еще до своего отъезда в Израиль, оставалось только смешать их в нужных пропорциях в определенный день лунного цикла, до которого у нее оставалось три дня. А это значит, что по истечению этих трех дней нужно было во что бы то ни стало совершить то, ради чего она оставила и оставила сына в другой стране.

Когда волосы высохли, она забралась в кровать, прямо в банном халате и с книгой. Хотелось включить телевизор, но она наложила на дом такое количество охранных и сигнальных чар, что их магия создавала сильные помехи, и ни один канал смотреть было практически невозможно.

Неожиданная вибрация у бедра буквально подбросила ее на кровати. «Связной блокнот» она теперь снова таскала с собой постоянно, даже в ванной он лежал рядышком, на подзеркальной полочке. И теперь, прежде чем уснуть, Диана озаботилась тем, что если «прорежется» кто-нибудь из Ордена, она тут же сможет принять сообщение и по возможности ответить.