Змея Давида
Шрифт:
Стараясь не думать ни о том, что сейчас армии Волдеморта противостоит горстка вчерашних студентов да старики, ни о том, что Поттера попросту могли убить в схватке, Снейп начал пробираться к пролому в стенах замка, чтобы попасть внутрь, одновременно нащупывая в кармане флакончик с оборотным. И в этот момент он услышал за спиной задыхающийся окрик:
– Северус!
Он резко обернулся – в его сторону бежал Люциус и махал ему рукой. Чертыхнувшись, Снейп остановился.
– Еле догнал тебя… – тяжело дыша, произнес Малфой. – Откуда ты узнал, где я? – Нарцисса сказала, что ты хотел пробраться в замок. Я искал тебя на той поляне и не нашел. Северус…
====== Глава 59 ======
Открыв глаза, она не увидела ничего. В глазах было бело, словно ее засунули в плотное ватное неосязаемое облако. Она несколько раз с усилием моргнула, но странная белизна перед глазами не исчезла, даже не думала рассеиваться.
Диана полежала еще несколько секунд, старательно прислушиваясь к своим ощущениям. А вот ощущений не было вовсе. Ни тепла, ни холода, ни осязания. Тишина стояла такая, что она отчетливо слышала биение своего сердца и шум крови в ушах. С возрастающим недоумением она поняла, что не чувствует и собственного тела. Хотя точно помнила, что перед тем, как попасть сюда, навернулась с высоты четырехэтажного здания, когда под ней обрушилась лестница. По идее, должно было болеть все тело, но если не считать того, что этого самого тела она не чувствовала вовсе, самочувствие было прекрасным. И это настораживало.
Ей стало страшно при мысли, что ее парализовало, да еще вдобавок ко всему она ослепла. Она повертела головой и телесные ощущение вернулись, правда, не в полном объеме. По крайней мере, боль не появилась, но и плотная белая муть никуда не делась. Она пошевелила рукой и, не без труда подняв ее, поднесла ее к лицу. Рука была, вроде бы, ее собственная, но ощущалась, как чужая. Диана с силой провела ладонью по лицу. Это было приятно, и она с наслаждением потерла глаза, отчего белое нечто вокруг нее чуть потемнело и стало серым.
Странный наркоз, подумала она. Должно быть, она под воздействием напитка Живой смерти, который колдомедики в микродозах используют в качестве наркоза. Во всяком случае, ощущения после того, что ей вкололи перед кесаревым сечением, были совершенно другие.
Диана принялась ощупывать себя. Насколько ей позволяло ее искаженное осязание, надето на ней было нечто вроде короткой ночнушки из очень странной ткани – мягкой, очень шелковистой – гораздо шелковистее атласа, прохладной и какой-то невесомой. Тело было на ощупь цело, она чуть приподнялась на одном локте и стала ощупывать свои ноги. Ноги тоже были на месте и она даже начала ощущать их, как только дотронулась до них рукой.
Немного успокоившись при мысли, что не парализована и не ослепла, Диана попыталась понять, на чем она лежит, но это оказалось невозможным. Серое нечто, окружавшее ее, словно заместило собой все предметы. Казалось, что она находится внутри плотного облака, удерживаемая чем-то вроде силового поля, позволяющего словно висеть в пустоте.
Продолжая недоумевать, Диана попробовала встать. Это удалось ей с третьей попытки, и сначала она едва не упала, когда ощутила себя как бы парящей в окружавшей ее серой пелене. Но еще через пару мгновений ощутила под ногами твердую опору.
Глубоко вздохнула, отметив про себя, что может дышать, а значит, здесь есть воздух. И не особо надеясь на ответ, негромко спросила:
– Где я? Есть тут кто-нибудь?
Ответом ей была ожидаемая тишина, но серая мгла начала рассеиваться, и теперь перед ее взором было что-то вроде тропинки из гладкого серого камня. Правда, видимость была не больше одного шага, поэтому что же находится по бокам от
«Я умерла».
Странно, но это открытие совершенно не вызывало паники, зато прекрасно объясняло все странности. Она упала с высоты и разбилась насмерть, а теперь, кажется, находится где-то между двумя мирами. И ей куда-то нужно идти, видимо, туда, где ее ждут. В том, что ее ждут, Диана даже не сомневалась. И она пошла.
Шла она очень долго. Настолько долго, что в мире живых она уже давно должна была свалиться от усталости, не чувствуя ног. Минуты сливались в часы, часы – в дни. Вначале она просто шла, бездумно, автоматически, веря лишь в то, что скоро ее путь будет окончен. Возможно, тут не существовало времени, но Диане казалось, что идет она уже почти неделю. И ни на мгновение окружающий ее «пейзаж» не изменился – все та же серая непроницаемая мгла и пара ярдов дорожки под ногами. И постоянное ощущение того, что кто-то идет за ней следом: шорох чьих-то шагов, чуть слышный звук дыхания, внимательный взгляд в спину. Она останавливалась и резко оборачивалась в надежде увидеть «это» хоть краем зрения, но напрасно – за ее спиной серело все то же осточертевшее ничто.
По мере того, как длился ее пеший поход, начинали просыпаться эмоции. Страх никогда не дойти до места назначения, паника, усталость и смутная надежда на то, что все это – лишь тяжелый сон, постепенно завладевали ею и только чистое упрямство, помноженное на понимание того, что иного выхода, кроме как идти, у нее все равно нет, толкали ее вперед.
Она почувствовала, что уже плачет от бессилия. Должно быть, это и есть ее ад – до скончания мира идти в никуда, без надежды обрести покой и увидеть тех, кто наверняка должен был ждать ее за гранью. Наказание за грехи. Убийство всегда останется убийством, пусть даже убивала она конченых подонков – палачей, садистов, убийц, в конце концов. Может, ей и не гореть вечно в пламени, как любят об этом живописать в религиозных талмудах, но и этот ад не намного лучше – вечная дорога без отдыха и покоя и вечное одиночество.
Она чуть замедлила шаги, стирая слезы с лица. А может быть, это всего лишь чистилище, и рано или поздно, когда ее муки станут совсем нестерпимыми, она все же придет к чему-нибудь? Но что ждет ее уже в конце пути? Мама с тетей Сарой? Или те, с кем она сражалась бок о бок в своей последней битве?
При мысли о битве воспоминания обрушились на нее оглушающей и удушающей волной. В безумном хороводе образов и лиц мелькали школа ученики, сотрудники по работе, просто знакомые, учителя… Живые, земные чувства – радость, злость, ненависть, симпатии, надежда, любовь, страх потери сменялись в душе со скоростью узоров в калейдоскопе. Снейп… Брайан…
Она резко остановилась и в ужасе прикрыла рот ладонью. Ее сын остался там, на той стороне… она оставила его там, одного и даже не вспомнила о нем за столько времени, опьяненная сначала небывалым покоем этого места, а затем безысходностью этого пути в никуда!
Она до боли стиснула кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони, и замотала головой. Идти дальше, куда бы она там ни шла, она не имеет никакого права. Куда бы ни вела эта дорога, туда ей точно не надо, пока жив ее мальчик, пока он нуждается в ней, в ее любви и ее защите. Никто и никогда не заменит ребенку родную мать! Так какое право она имеет сбегать на тот свет, в поисках неведомого покоя?!