Змея Давида

g.allena

– Чувствуете что-нибудь? – Снейп, не отрываясь, смотрел ей прямо в глаза. – Ничего. А вы?

Очутившись в его кабинете, где продолжались их занятия окклюменцией, Диана сразу поставила блок и продолжала его держать – больше всего она боялась, что он увидит их разговор с Хильдой у озера и сцену у теплиц. Стоя перед ним, она ожидала уже привычного удара по голове, но его не последовало. Снейп просто уставился прямо ей в зрачки и молча направил на нее палочку.

– Я чувствую ваш блок, но, судя по всему, вы его поставили, прежде чем постучать в дверь, – и Снейп опустил палочку. – Вы должны научиться распознавать скрытое проникновение.

Это гораздо сложнее, но это необходимо. Вы же не будете постоянно ходить, держа блок. – Почему бы и нет? Почему я не могу заранее выставить блок, если мне предстоит встреча с человеком, который собирается покопаться у меня в памяти? – Это довольно тяжело и лучше использовать это только в крайнем случае. Любое действие требует затрат энергии, в том числе и ментальная защита, – Снейп повертел палочку в пальцах. – Щит может ослабеть в самый неподходящий момент – именно тогда, когда, как вы говорите, захотят покопаться в вашей памяти. И далеко не всегда легиллимент предпочитает грубое проникновение и уж тем более не станет вас предупреждать заранее. Снимите блок и попробуем еще раз.

Диана обреченно вздохнула, но послушно убрала защиту. Ею начала овладевать паника. Она постаралась выбросить из головы все мысли и одновременно максимально прислушалась к своим ощущениям.

Сначала ничего не было. Просто она видела себя в библиотеке, затем сцена переменилась и она сидела на берегу озера в компании с Хильдой, вот они говорят о вражде факультетов, а потом она почувствовала словно чье-то присутствие, словно кто-то стоит за спиной и наблюдает за ними обеими холодными глазами. «Вот оно!» – обрадовано подумала она и тут же выставила блок. Перед глазами возникла пустота, черная, бархатная, словно ночное небо.

Снейп, наконец, опустил палочку и скрестил руки на груди. Диана ощущала слабость в теле, словно в первый раз, и была уверена – если Снейп сейчас попытается повторить свой эксперимент со скрытым проникновением, противостоять ему она уже не сможет, поэтому на всякий случай отвела взгляд в сторону.

– А зрительный контакт обязателен? – спросила она, только чтобы отвлечь его от повторной попытки. – Чаще всего – да. Но по-настоящему сильный легиллимент вполне может обходиться и без него. – Кто, например? – Не задавайте лишних вопросов! – скривился Снейп.

«А что если…», – вдруг мелькнула у нее шальная мысль. Она быстро перевела взгляд на Снейпа и, вцепившись в палочку, которую она держала все это время в кармане мантии, спросила:

– Сэр, а что вы знаете о магии стихий?

Снейп явно не ожидал подобного вопроса. Он нахмурился, положил руки перед собой на стол и только затем спросил настороженно:

– Зачем вам это? Это из разряда высшей магии и уж точно не для студентки шестого курса.

Диана поймала его взгляд и, судорожно стиснув пальцами свою палочку, мысленно произнесла «Легиллеменс!». На мгновение ей показалось, что глаза Снейпа оказались совсем близко, заслоняя собой весь окружающий мир, а затем она словно налетела на глухую непробиваемую стену и ее отшвырнуло назад. Собственно, она и не ожидала, что он так легко пустит ее в свои мысли, главное, она поняла – у нее получится сделать это с теми, кто не умеет выставлять защиту.

В кабинете повисла гнетущая тишина. Снейп медленно поднялся со своего места, обогнул стол и подошел к ней, неотрывно глядя на нее. Взгляд его не обещал ничего доброго.

– Нарываетесь, Беркович? – прошипел он, остановившись в каком-нибудь полуметре от нее.

Диана, задрав голову (он был намного выше нее), бестрепетно встретила его взгляд, мгновенно выставив блок. Он хочет ее запугать – ну, что же,

пусть попробует, ей не впервой играть с ним в «гляделки».

Так прошло примерно полминуты. Внезапно она почувствовала нарастающую тяжесть в голове, переходящую в сильную боль, к которой присоединилось весьма отчетливое ощущение, что кто-то пытается вломиться к ней в сознание. Она усилила блок, но уже знала точно, что надолго ее не хватит. Черные глаза затягивали, словно глубокий бездонный колодец – немного жутко и одновременно хочется нагнуться через край пониже, чтобы рассмотреть, что же там такое, и даже уже не страшно провалиться вниз и лететь, лететь, словно Алиса в кроличью нору…

«Держись, мать твою!»

И внезапно все кончилось. Перед ее глазами сейчас находилось нечто похожее на сводчатый каменный потолок, затылок болел. Прошло еще несколько мгновений, прежде чем она поняла, что потеряла сознание, упала и теперь валяется на полу. Она с трудом приподнялась на локтях, тут же чьи-то сильные руки рывком подняли ее, и она увидела перед собой мрачное лицо Снейпа.

Он усадил ее на стул и, взяв двумя пальцами за подбородок, заставил снова посмотреть себе в глаза.

– Еще раз так сделаете, – произнес он очень тихо и спокойно, как говорил всегда, когда был по-настоящему взбешен, – и откат будет такой, что запомните на всю жизнь, а этот обморок покажется вам милым недомоганием!

Исключительно из вредности и нежелания показать свой испуг она заставила себя выдержать его взгляд, хотя ей как никогда было сейчас не по себе. Отдернув пальцы от ее подбородка, Снейп круто развернулся и решительно направился вглубь кабинета.

– Можете идти, – раздался оттуда его голос. – И подумайте на досуге о том, что бывает, когда лезешь туда, куда не приглашают. С вашей привычкой совать нос куда попало исключительно научного интереса ради вам самое место на Гриффиндоре, но никак не среди «змей».

«Только Снейп может так изящно назвать тебя набитой дурой, – подумала Диана, выходя из кабинета. – Для него слова «Гриффиндор» и «кретин» – синонимы!»

Когда в очередной раз Дамблдор вызвал Снейпа для разговора, тот даже обрадовался – пришло время намекнуть этому манипулятору, что уроками с Беркович он сыт по горло. Директор как-то сам выразил желание понаблюдать за этой оторвой, вот пусть теперь и контролирует каждый ее шаг, а с него хватит. В конце концов, он свое дело сделал – обучил ее окклюменции и даже тому, чему и не собирался учить, так что это не должно будет выглядеть как дезертирство.

Сначала Дамблдор засыпал его вопросами, касающимися непосредственно учебы и предстоящих экзаменов, затем коснулся недавней стычки гриффиндорцев со слизеринцами, когда обе квиддичные команды не поделили поле для тренировки и начали выяснять отношения прямо в воздухе, старательно сбрасывая противников с метел. Снейп, по привычке ссылаясь на непроходимую гриффиндорскую глупость, помноженную на страсть находить приключения на известные части тела, не мог все же отрицать того, что инициаторами конфликта на сей раз выступили студенты именно его факультета.

Только он собрался перейти непосредственно к вопросу с занятиями с Беркович, как Дамблдор спросил:

– Как успехи у мисс Беркович с окклюменцией? – Замечательно! – Снейп постарался вложить в это слово максимум сарказма. – В каком смысле? – не понял директор. – В прямом. Вы оказались правы – у девчонки действительно очень сильные способности к ментальной магии. Настолько сильные, что на последнем занятии она попыталась применить легиллименцию ко мне, и если бы не мои навыки, ей бы это великолепно удалось!