Змея Давида
Шрифт:
Если быть точнее, Диана искала сведения о других случаях применения сторонниками Волдеморта этого яда. Да, она прекрасно знала, что это за яд. Он был крайне сложен в приготовлении, содержал много редких элементов, которые нельзя достать в обычных магических аптеках. Мало того, был опасен и сам процесс изготовления – малейшая неточность или небрежность заканчивалась в лучшем случае расплавленным котлом и тяжелым отравлением парами, в худшем – смертью. Да и рецепт его нельзя найти в обычных источниках. Словом, приготовить его мог только по-настоящему хороший специалист, не дилетант. Она бы сама не рискнула возиться со столь опасной и непредсказуемой субстанцией, даже несмотря на свою оценку «превосходно» по зельям на ТРИТОНах. Она видела это яд в коллекции одного
Оглушенная своей догадкой, она села на солидную стопку папок, непочтительно брошенных ею прямо на пол, и принялась крошить на мелкое конфетти какой-то клочок бумаги.
Яд с красивым названием «алая вуаль» – редкий и сложный, второпях «на коленке» его не сварить. В пределах досягаемости – только один человек, способный освоить столь сложный рецепт. Все указывало на то, что Волдеморт пользуется услугами ее бывшего декана… Если только не притащил из-за границы кого-то другого.
====== Глава 23 ======
Май 1996 года
Профессор Северус Снейп явился на очередное собрание членов Ордена Феникса. Как оказалось, еще никого из тех, кто должен был присутствовать, не было и, ругая себя за излишнюю поспешность, он прошел в гостиную и занял там свое излюбленное место – поближе к выходу, чтобы можно было по окончании собрания поскорее покинуть и эту комнату, и сам дом.
На соседнем стуле лежал номер «Ежедневного Пророка». Хотя Снейп принципиально избегал чтения этой, как он всегда считал, «желтоватой» газеты, сейчас, явно от скуки и желания скоротать время он потянулся к ней и развернул.
Номер оказался старый – февральский. Передовая статья была посвящена излюбленной теме того периода – причастности Сириуса Блэка, человека, первым в истории совершившего побег из Азкабана, к бегству из главной тюрьмы магической Британии десяти Упивающихся смертью. Читая это, Снейп в очередной раз оценил избитое выражение «противоречивые чувства»: прекрасно знать, что Блэк к убийству тринадцати человек в восемьдесят первом году и к нынешнему массовому побегу причастен не более, чем он сам и при этом страстно желать обратного – чтобы он был виновен, чтобы иметь веский повод запустить в ненавистного Мародера «сектумсемпрой» или чем похуже.
На второй странице содержалась хроника происшествий. Одна заметка бросилась ему в глаза: «Очередная резня в магловском районе Шеффилда: трое погибших». Снейп глянул на дату – 14 февраля – и принялся мучительно вспоминать, чем же он был занят в этот день, что об этом рейде его не поставили в известность. Вспомнил – в этот вечер Хогвартс был в очередной раз охвачен безумием, именуемым Днем Святого Валентина, и ему пришлось по просьбе Дамблдора патрулировать коридоры, следя за любителями нарушить один из пунктов школьного устава за номером 33, а именно – в стенах Хогвартса интимные отношения между студентами строго запрещены.
Снейп принялся читать. «Вечером 14 февраля четверо неизвестных совершили нападение на дом волшебницы миссис Д. Шеппард. К сожалению, наряд авроров
Дочитывать Снейп не стал. Этой таинственной миссис Шеппард еще крупно повезло, что командовала четверкой не Беллатрикс Лестрейндж, подумал он. В таком случае тремя трупами дело бы не закончилось. Да и при появлении авроров она убегать не стала бы – Беллу можно было назвать отмороженной, психопаткой, безмозглой дурой, но заподозрить в трусости – никогда. Она бы дралась до конца и как пить дать, положила бы пару—тройку бойцов и дом бы подожгла, с этой пироманки станется.
Обычно Снейп был в курсе всех мало-мальски важных вылазок коллег по темному лагерю, даже тех рейдов, в которых он лично участия не принимал, но именно об этой акции ему не было известно вообще. Что было странно, обычно Темный Лорд перед объявлением очередной карательной акции советовался с теми, кто принадлежал к так называемому «ближнему кругу». А тут даже не потрудился поставить своего «самого верного слугу», как он иногда называл Снейпа, в известность. Одно из двух – либо Снейп как-то умудрился лишиться доверия повелителя, либо Волдеморт затеял очередную сверхсекретную аферу, а своих людей использует вслепую, не посвящая их даже в десятую часть своего плана.
Снейп в задумчивости бросил газету обратно на стул. В гостиной никого, кроме него не было, и он сейчас просто тихо радовался возможности посидеть в тишине, но тут на пороге возникла знакомая до отвращения фигура давнего врага – Сириуса Блэка.
Тот, казалось, тоже не ожидал увидеть его здесь, так как чертыхнулся вполголоса, а затем прошел к другому концу стола, чтобы сесть подальше от Снейпа, с шумом отодвинул стул и развалился на нем с самым независимым видом.
Около минуты они сидели в абсолютном молчании, затем Блэк, которого, видно, так и распирало начать привычную перепалку, картинно зевнул в кулак и насмешливо произнес:
– Что-то, Нюниус, ты сегодня рановато. Неужели ты так успел осточертеть своему повелителю, что он тебя выпер на целый час раньше обычного?
Снейп медленно повернул голову в его сторону и лениво протянул:
– Советую завидовать моей насыщенной жизни молча, Блэк. Ты бы и рад был, чтобы тебя выперли на какое-нибудь опасное задание, где ты мог бы блеснуть своей потрепанной гриффииндорской доблестью. Да вот только предел твоих возможностей сейчас – торчать в этом клоповнике да следить, чтобы твой чокнутый домовик не растащил дом по кирпичику. Прямо-таки готов тебе посочувствовать! – Сочувствуй, пока есть возможность, – осклабился Блэк, – да только настанет день, когда ты сам будешь сидеть в какой-нибудь сточной канаве, боясь высунуть нос. Сильно сомневаюсь, что в следующий раз у Дамблдора будет возможность отмазать тебя от суда. Да и захочет ли он вообще это делать, когда, наконец, поймет, что такому как ты – самое место в Азкабане!
Снейп откинулся на спинку стула и скрестил на груди руки.
– Ну, тогда начинай молиться, чтобы дожить до этого счастливого дня, – сказал он. – А я пойду, поставлю свечку за то, чтобы тебе дали Орден Мерлина посмертно. – Я еще тебя закопаю, ублюдок подземельный! – сверкнул глазами Блэк. – Копать лапами будешь?
Блэк уже было открыл рот, чтобы ответить что-нибудь особенно злое и уничижительное, но в этот момент в гостиную вошел Ремус Люпин, и Блэк осекся. Оборотень, казалось, понял, что подоспел как раз вовремя, чтобы предотвратить назревающую ссору старых врагов. На его бледном, испитом лице мелькнуло выражение «ну вот, опять они за свое», он вздохнул, приветственно кивнул Снейпу (на что тот скривился, но все же кивнул в ответ), а затем направился к Блэку. Обняв приятеля, Люпин опустился на соседний с ним стул и с укоризной в голосе произнес: