Змея Давида

g.allena

Боль в голове становилась все сильнее, она почти теряла сознание, пустой желудок грозил вывернуться наизнанку, а Волдеморт все продолжал копошиться в ее голове, словно в набитом всякой всячиной ящике, пытаясь найти в этом беспорядке нужную вещь. Теперь картины прошлого проплывали в прямом хронологическом порядке – от детства к последним дням.

И внезапно все закончилось. Волдеморт вылез из ее сознания и теперь, наклонив голову чуть набок, спокойно наблюдал за тем, как она без сил сползает по стене, подавляя рвотный спазм.

– Кто был тот человек в черном и с пейсами? – спросил он, не дожидаясь, пока она окончательно придет в себя? – Башевис, – чуть слышно ответила Диана. – Из израильского Аврората… – Что он от тебя хотел? –

Дело Штерна… Интересовался… – И все? Он тебе передавал что-нибудь? Рассказывал о твоей семье?

Диана отрицательно мотнула головой.

Волдеморт опустился перед ней на корточки и крепко сжал пальцами ее подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. Она вздрогнула от прикосновения и тут же с удивлением заметила, что пальцы у него не ледяные, приближающиеся к температуре абсолютного нуля, а просто холодные, как у обычного, вечно зябнущего человека.

– Я ведь легко могу найти то, что ты пытаешься от меня скрыть, девчонка! – все тот же шелестящий, обманчиво мягкий голос. – Ищите… Я не вру…

Странно, страха не было, только безграничная усталость и желание побыстрее сдохнуть. Все равно живой ей отсюда не выбраться…

Он убрал руку и резко поднялся.

– Ты ничего не знаешь, это видно. Хотя и странно. Тем лучше. Мы поговорим с тобой… на днях.

Она не заметила, как он ушел, будто выпала из реальности на несколько секунд. Лишь когда вновь навалилась прежняя гнетущая тишина глухого подземелья, она опомнилась, отползла в угол, и там ее вырвало. Голове сразу стало получше, боль уменьшилась. Немного посидев с закрытыми глазами, дрожа всем телом от слабости, Диана также ползком добралась до своего матраса и повалилась на него, свернувшись в позе эмбриона. После чего снова потеряла сознание.

Когда она снова открыла глаза, в зарешеченное оконце уже пробивались солнечные лучи.

====== Глава 26 ======

Состояние ее было похоже на то, какое бывает, когда проспишь часов четырнадцать и встанешь далеко за полдень – отлежанное тело и тяжелая, будто деревянная голова. Вначале Диана не поняла с чего ее так «ломает». Но, вспомнив события минувшей ночи, содрогнулась.

Хотелось бы думать, что все это – всего лишь кошмар, привидевшийся ей от недоедания и сводящего с ума безделья. Но уж больно ярким был этот кошмар, особенно процедура рытья в ее воспоминаниях, когда Волдеморт неторопливо, вдумчиво, так сказать, с чувством, с толком и с расстановкой перетряхивал картинки ее прошлой жизни, явно наслаждаясь ее мучениями.

Когда она попыталась максимально точно охарактеризовать свое нынешнее положение, в голове вертелось только одно, краткое и емкое русское словечко «ж…а». То, что ее вроде пока не собирались пускать по кругу или приносить в жертву, утешало мало. В том-то и дело, что именно «пока». Получив желаемое Волдеморт, скорее всего, предпочтет избавиться от нее. В крайнем случае, попытается перевербовать, а не добившись этого, все равно прикончит, медленно и, как водится, крайне мучительно. Выход в сложившейся ситуации напрашивался один – просто сидеть и ждать, как будут разворачиваться события и действовать по обстоятельствам.

Для начала Диана решила собрать всю оставшуюся волю в кулак и прибегнуть к методу так называемой форсированной окклюментной защиты – когда маг, не дожидаясь ночи, с помощью особых приемов психотехники полностью очищает сознание от мыслей, а затем выставляет щит и держит его постоянно. Логически размышлять в таком состоянии сложно, зато такой щит временно полностью блокирует те мыслеобразы, которые нужно скрыть от постороннего внимания, причем доступ к ним теряет не только желающий покопаться в чужих мозгах, но и сам «хозяин», то есть создается своеобразный эффект осознанной амнезии. На переднем фоне, видимом для просмотра, остаются только те мысли и воспоминания, которые появляются уже после выставления щита.

Впрочем, подумав как следует, Диана отказалась от этой идеи.

Форсированная защита использовалась крайне редко и только очень опытными окклюментами. Диана, несмотря на свою немалую практику в окклюменции и легиллименции, опытом в форсированной защите похвастаться не могла. Для овладения этим методом на первых порах требовался проверенный помощник-легиллимент – осознанная амнезия при неумелом обращении могла превратиться в весьма полноценную потерю памяти, и помощник нужен именно для того, чтобы вывести «пострадавшего» из этого состояния. Помощника под рукой не наблюдалось, значит, если она сама себе отшибет память, восстанавливать ее будет некому. Спятить в нынешнем ее положении – оно, конечно, не самый худший вариант, но уж если сходить с ума, то полностью лишаясь связей с реальностью, чтобы вообще ничего не соображать.

Снейп был почти уверен – Беркович держат где-то в подвалах Малфой-мэнора. Он догадался об этом во время очередного вызова «на ковер» – Волдеморт пожелал справиться о здоровье «старого маразматика», сильно подорванного после эксперимента с проклятым кольцом. Родовое поместье Люциуса было основным местом для сбора Упивающихся смертью – сам Темный Лорд не жаловал своим посещением ни один из домов других своих слуг, с завидным постоянством возвращаясь именно сюда после своих отлучек. Поэтому, если предположить, что ее похитили по его приказу, то и держать ее должны «под боком», тем более что Снейп заметил, как крысеныш Петтигрю прошлепал куда-то в подземелья, левитируя перед собой поднос с кувшином и тарелкой. Если все это предназначалось Диане, значит, Дамблдор прав и убивать ее пока не собираются. Только почему-то легче от этого Снейпу не становилось. Такая забота к пленнику Упивающихся выглядела очень подозрительно, в любой момент благодушное настроение повелителя могло смениться гневом, и тогда за жизнь Беркович он не дал бы и пары протухших флоббер-червей.

По возвращении в Хогвартс он ожидал, что его сразу же вызовет к себе директор, но Дамблдор делал вид, что ничего не происходит, и теперь Снейп разрывался между тем, чтобы самолично заявиться пред светлы очи директора и потребовать от него объяснений или хотя бы совета, или же начать действовать на свой страх и риск. Да вот только вытаскивать человека из подземелий Малфой-мэнора прямо под носом у Волдеморта ему еще не приходилось.

На всякий случай Снейп решил осмотреть ее номер в «Дырявом котле» – возможно, среди ее вещей окажется то, что подскажет причину ее похищения. Снейп бегло осмотрел комнату – по-военному тщательно застеленная кровать, стол с чайным сервизом на одну персону, накрытым льняной салфеткой, этажерка с книгами – главным образом труды по заклинаниям, артефактам и колдомедицине, а также несколько магловских романов; в ванной на подзеркальной полке – пузырек с шампунем и немногочисленные баночки с кремами и прочими косметическими «примочками». После кратковременных раздумий он заглянул в комод, но там обнаружил всего лишь аккуратно сложенное нижнее белье, ее старые школьные конспекты по зельям, альбом с фотографиями, да еще странную штуковину размером с небольшую шкатулку для украшений, от которой тянулся тонкий провод, заканчивающийся дужкой с двумя круглыми мягкими наконечниками, в которых он узнал наушники.

Он уже было собрался уходить, как его взгляд привлекло что-то светлое, выглядывающее из-под тумбочки у входной двери. Нагнувшись и вынув предмет, Снейп даже присвистнул от удивления – это была палочка из темного дерева со светлой костяной рукояткой. Палочка, несомненно, принадлежала Беркович – он узнал ее сразу, ведь он наблюдал эту палочку в ее руке на протяжении всех семи лет ее учебы в школе. Видимо, когда ее оглушили, она уронила палочку и та просто закатилась под тумбочку, а похитители так торопились, что даже не удосужились ее подобрать. Повертев палочку в руках, Снейп спрятал ее в карман мантии и покинул номер.